Шанявский Альфонс Леонович

Альфонс Леонович Шанявский, представитель древней польской аристократии, родился 9 февраля 1837 года. В этой аристократической семье взрослые уделяли большое внимание воспитанию и обучению детей. Главой рода Шанявских в то время, по-видимому, был архиепископ Иосиф Шанявский. В молодости он принимал участие в освободительной борьбе, был активным участником восстания 1794 года. Но к старости стал ретроградом, начальником цензурного комитета, религиозным деятелем, преследовал свободомыслие. Для образования и воспитания мальчиков из рода Шанявских он организовал специальную “коллегию”, куда и отдали юного Альфонса. Возможно опыт спартанской жизни в этой коллегии облегчил дальнейшую судьбу этого мальчика.

В 1846 году 9-летний Альфонс был отнят от семьи, вывезен в Россию и помещен в детский кадетский корпус в Туле. После окончания “курса малолетних” Шанявского перевели в Орловский кадетский корпус, а затем в Константиновское военное училище в Петербурге. Альфонс отлично учился. Константиновское училище он окончил первым по успехам в учебе, его имя было занесено на мраморную доску. Из училища Шанявский, как тогда говорили, “вышел в гвардию” в привилегированный Егерский полк. Вскоре он поступил в Академию Генерального штаба, которую окончил в 1861 тоже первым, и также его имя было занесено на мраморную доску.

По окончании Академии он был принят на службу в Генеральный штаб и вскоре произведен в генералы. Отличная учёба, быстрая карьера. Альфонса Шанявского заметил и приветил новый военный министр генерал-фельдмаршал Милютин, который и поручил ему заниматься рекрутским набором. Но вскоре стало ясно, что молодому генералу в сыром Петербурге не жить: туберкулёз, в открытой его форме. Нужно было срочно менять климат. И Шанявский уехал в Восточную Сибирь.

Уехал по приглашению, как пишут его биографы, графа Николая Николаевича Муравьёва-Амурского, стремившегося заменить старых сибирских администраторов на талантливую молодёжь.
Однако если Шанявский и был приглашён Муравьёвым, то служить под началом известного генерал-губернатора ему не пришлось: граф Муравьёв-Амурский навсегда покинул Сибирь и вернулся в Санкт-Петербург в 1861 году, когда Альфонс Леонович ещё учился в Академии.

Новым генерал-губернатором в это время становится молодой генерал М. Корсаков, и Шанявский, получив должность адъютанта военного округа, оказывается в подчинении помощника генерал-губернатора, другого молодого генерала, поляка Б. Кукеля, известного своими либеральными взглядами. В этой же команде оказалось много таких, чьи имена вошли в историю Сибири. В частности, будущий теоретик анархизма, революционер и учёный-географ Пётр Кропоткин, будущий революционер и учёный-этнограф Николай Ядринский, полковник К. Н. Педашенко, ставший позднее губернатором Забайкалья.

В 1872 году Альфонс Леонович Шанявский женился на Лидии Алексеевне, дочери начальника Нерчинских заводов Алексея Федоровича и сибирской золотопромышленницы Апполинарии Ивановны Родственных.
Мы не знаем, когда и где произошла первая их встреча, когда состоялось знакомство. Скорее всего, где-то в Иркутске или Чите, где проходил службу Шанявский. Но может, уже в Санкт-Петербурге, куда он вернулся из Сибири спустя десять лет. Есть мнение, что их познакомил Милютин, который помог Лидии Родственной в организации в Петербурге Женских медицинских курсов.
Но радоваться столичной жизни молодым пришлось недолго: в сыром климате болезнь вновь обострилась, и через три года, оставив службу, 38-летний генерал-майор Шанявский был вынужден уехать не то в Сибирь, как пишут одни его биографы, не то сразу за границу, на лечение, как утверждают другие.

К этому времени на реке Зее, притоке Амура, уже вовсю работали отряды по поиску золота, снаряжённые сибирскими золотопромышленниками – Апполинарией Ивановной Родственной, потомственным почётным гражданином Василием Никитичем Сабашниковым и купцом Иннокентием Колесниковым. В 1874 году они подали заявки на разработку 22 приисков по правым притокам Зеи, и в конце следующего года три их заявки были утверждены.

Через два года компаньоны объявили о создании новой золотопромышленной компании, названной ими Зейской. Сначала эту компанию возглавил, став компаньоном-распорядителем, Василий Сабашников, наиболее опытный из всех её пайщиков.
В том же 1877 году те же компаньоны и на тех же условиях создали вторую компанию, Верхнезейскую. А два года спустя, когда шла работа по организации ещё одной золотопромышленной компании, Сабашников умер от инсульта. Компаньоном-распорядителем уже действующих и всех последующих компаний стал вернувшийся из-за границы Шанявский.
И уже Шанявский регистрировал теперь всё новые и новые компании, которые потом в исторических исследованиях фигурируют то под общим названием Зейской, то их называют компаниями Сабашниковых – Шанявских, то каждую по отдельности.

Первой из золотопромышленных компаний, созданных Шанявским, была Моготская.
Шанявский с энтузиазмом взялся за новое для себя дело. Вслед за Моготской появилась Джалонская компания (1883) за ней – Иликанская (1886), затем Соединённая.

Добыча золота принесла Шанявским немалые доходы, значительную часть которых Альфонс Леонович и Лидия Алексеевна жертвовали на просвещение. Жили они в Москве, а в 1882 году Шанявского приняли в состав московского дворянства.

В 1882 году Высшие женские врачебные курсы, за открытие которых боролась Лидия Алексеевна, были закрыты. Около 12 лет супруги Шанявские добивались их открытия. Более ста раз они обращались в разные инстанции. Лишь в 1894, при восшествии на престол Николая II, был открыт Женский медицинский институт, но при условии финансового обеспечения за счет частных средств. Шанявские пожертвовали на это 300 тыс. рублей своих и еще 200 тыс. по завещанию покойного члена своей же золотопромышленной компании П.В.Берга.

Заботились супруги и о просвещении Сибири. На их средства (30 тыс.) была построена гимназия в Благовещенске. Они приобрели 1000 десятин и выделили 1000 рублей на устройство сельскохозяйственной школы в Чите.

От добычи золота на Зее Шанявский отказался в 1903 году, продав все свои прииски.
А через два года болезнь Альфонса Леоновича обострилась настолько, что ни для кого не оставалось сомнений, что жить ему осталось недолго. Уже давно на фоне туберкулёза у Шанявского развилась аневризма аорты, и пульсация аорты привела к прободению грудной клетки. Даже кашель или резкое движение могли стать причиной разрыва главной артерии. И жена окружила больного таким вниманием и уходом, какой только был возможен в сложившийся ситуации.

Сознавая, что осталось жить совсем немного, Шанявский решил должным образом распорядиться своим состоянием. Его мечтой была организация вольного, независимого от властей университета, в который мог поступить каждый, невзирая на национальность, религиозные убеждения или уровень образования. После консультации со специалистами в вопросах образования, он решает пожертвовать большие средства на будущий университет в Москве.

15 сентября будет направлено в Московскую городскую думу заявление Альфонса Леоновича Шанявского, где он просит принять в дар купленный им в 1887 году дом на Арбате для устройства и содержания в нём или из доходов с него Народного университета: “…В нынешние тяжелые дни нашей общественной жизни, признавая, что одним из скорейших способов ея обновления и оздоровления должно служить широкое распространение просвещения и привлечение симпатии народа к науке и знанию этих источников добра и силы, я желал бы, по-возможности, оказать содействие скорейшему возникновению учреждения, удовлетворяющего потребности высшего образования. Поэтому я прошу Московское городское общественное управление принять от меня, для почина, в дар городу Москве подробно описанное ниже недвижимое имущество, дом с землею для устройства в нем или из доходов с него народного университета…”

25 октября Дума решает «Принять с благодарностью» пожертвование, и на следующий день Альфонс Леонович составляет завещание, по которому всё своё имущество завещает Лидии Алексеевне с тем, чтобы после её смерти оно перешло университету.
Утром 7 ноября 1905 г. пришедший на квартиру Шанявских нотариус заверяет дарственную, а вечером Альфонс Леонович умирает от разрыва аорты.

Однако постановление Городской думы не означало открытия университета. Последовали три года напряженной, нервной борьбы, чтобы началась реализация завещания. Главным лицом в этой борьбе была Лидия Алексеевна. Ей потребовалась не только огромная энергия, но и большой такт и светская дипломатия. Выдающиеся представители российской интеллигенции стремились помочь ей в этом.
Согласно воле Альфонса Леоновича Шанявского, университет должен был открыться ровно через три года после подписания завещания, то есть не позже 3 октября 1908г., в противном случае все средства должны пойти для Петербургского женского института. Казалось бы, срок вполне достаточный, но российская бюрократия противилась, как могла: министерство народного образования желало взять под свой контроль новый университет, требовало его подотчетности, права ревизии учебных курсов и состава преподавателей. Дело решалось даже в Государственной думе и, в конце концов закончилось благополучно: открытие университета состоялось ровно за один день до “рокового” срока – профессор Фортунатов прочел первую лекцию 2 октября 1908г.

В Университет принимались лица обоего пола, всех сословий и вероисповеданий с 16 лет, без предъявления каких-либо дипломов. Было два отделения: научно-популярное, дающее общее среднее образование, и академическое, дающее высшее образование по естественно-историческим и общественно-философским наукам. Кроме того, при Университете были курсы дошкольного воспитания, библиотечной работы, внешкольного образования, кооперации.

В первом семестре 1908 года было 400 слушателей. В 1912г. – 3600 студентов. В 1915/16 учебном году на академическом отделении лекции читали по 53 предметам: математике, механике, физике, астрономии, неорганической, органической и аналитической химии, кристаллографии, минералогии, геологии, палеонтологии, ботанике, анатомии и физиологии растений, зоологии, физиологии животных, политэкономии, статистике, экономической политике, коммерции, финансам, социологии, общей теории права, истории политических учений, истории русского права, государственному, гражданскому, крестьянскому, уголовному, торговому, административному праву, десять разных курсов по истории, славянской литературе и т.п., английскому, французскому, немецкому языкам.

В качестве профессоров и преподавателей в Университет приглашали на три года лучших специалистов в данном предмете. По истечении этого срока вопрос о продолжении работы преподавателя решался заново.

Занятия в 1908г. начались в различных помещениях. В сезон 1909/10г. для занятий был приспособлен бывший Голицинский дворец на Волхонке. Лекции по химии читали в Политехническом музее. Физическая лаборатория была организована в Мертвом переулке. Научно-популярное отделение разместилось в Городском училище на Миусской площади.

В 11 часов утра 21 июля 1911 года на Миусской площади была торжественная закладка собственного здания Университета им. Шанявского.

Сделалось это возможным, в частности, благодаря исключительно щедрому дару – 225 тысячам рублей, – поступившему в 1910г. с условием, что он идет на строительство университетского здания, обязательно с химической лабораторией при нем, и с тем, чтобы постройка началась весной 1911г. Дар этот передало Думе “неизвестное лицо”, но многие знали, что им была жена Шанявского Лидия Алексеевна, предпочитавшая не афишировать своих благодеяний. Земляные работы на участке, отведенном Думой, где раньше находился склад для камня, действительно начались весной 1911г., в июне того же года московский градоначальник утвердил проектные чертежи, а 24 июля состоялась закладка здания. Авторами проекта были профессор А. А. Эйхенвальд – он составлял планы здания, проектировал аудитории, научные лаборатории, учебные кабинеты, и архитектор Илларион Александрович Иванов-Шиц – фасад, вестибюль, главную лестницу и фойе.
В октябре 1912г. занятия начались уже в новом здании. Центральным ядром университета было академическое отделение, на котором слушатели получали основные знания по избранной специальности, а также особые курсы, отвечавшие запросам дня. Кроме того, существовал так называемый “маленький Шанявский”, как прозвали подготовительное отделение университета.
Московский университет Шанявского был известен всей стране. Преподавать в нем считали за честь виднейшие ученые, а на студенческих вечерах в его аудиториях выступали известнейшие артисты. “Шанявцы” – так называли себя студенты и выпускники университета – устроили при нем библиотеку, столовую, бюро трудоустройства, общество взаимопомощи, театральное бюро.

Университет Шанявского скоро занял очень заметное место в Москве и в России. Лекции в нем слушали многие выдающиеся уже тогда или в последствии люди (например, С. Есенин, Анастасия Цветаева, Выгодский, Чаянов и пр.). А среди лекторов были Е.Н.Трубецкой, А.Ф.Кони, Ю.В.Готье, П.П.Блонский и, естественно, члены Попечительского Совета А.Н.Реформатский, М.М.Ковалевский и другие.

В 1911 году в Московском университете произошли студенческие волнения. В соответствии со своим уставом, Университет пользовался автономией. Среди прочего, это означало невозможность без разрешения ректора находиться на территории Университета жандармам и полицейским. Автономия была нарушена, помещения Московского университета были заняты жандармами и казаками. На протест ректора А.А. Мануйлова министр Кассо ответил грубостью. Ректор подал в отставку. С ним вместе подали в отставку проректор М.А.Мензбир и все “основные” профессора и доценты. И Университет Шанявского приютил этих ушедших в отставку ученых.

Университет Шанявского, имевший такие благородные просветительские традиции, работал, жил полной жизнью и приносил пользу России, но большевики его закрыли в 1919 году. В его здании поселился новый хозяин – Коммунистический университет имени Свердлова. Этому пропагандистскому центру руководители большевиков придавали большое значение: многие из них преподавали в нем, а некоторые, в том числе Сталин, Бухарин, Троцкий, выступали перед слушателями. В 1932г. университет стал называться сельскохозяйственным, потом школой пропагандистов, а с 1939г. тут поселилась ВПШ, то есть высшая партийная школа, прямой наследник так называемых “ленинских школ” и “коммунистических университетов”, подготавливавший партработников для всего мира.
Естественно, что со временем этим пропагандистским учреждениям здесь стало тесно: участок рядом, слева от основного здания, заняли новые просторные помещения, выстроенные в 1934г., а после войны по 3-й Тверской-Ямской (переименованную сначала в улицу Готвальда, а потом в улицу Чаянова) построили помпезное здание по проекту К. С. Алабяна и В. Я. Брыкина.
Сейчас весь комплекс зданий принадлежит Российскому Государственному Гуманитарному Университету (РГГУ).

Альфонса Леоновича Шанявского похоронили на кладбище Ново-Алексеевского монастыря. Там же в 1921 году в одной могиле с мужем похоронили и Лидию Алексеевну. Известно, что в последние годы жизни она очень сильно нуждалась и практически голодала.
В 1930 г. кладбище было уничтожено вместе с монастырём.
А Альфонс Леонович Шанявский, генерал, вошёл в историю не военными подвигами. И не как золотопромышленник – людям запомнился Народный университет имени Шанявского.

По материалам сайтов:
http://www.istina.religare.ru/article292.html
http://www.bullion.ru/library/shanjavski.htm
http://www.znanie-sila.ru/projects/issue_94.html

И книги С. К. Романюка «По землям московских сел и слобод»
Источник: https://www.liveinternet.ru/