Кризис Бреттон-Вудской системы был вызван изменением соотношения главных сил мировой экономики и падением курса доллара США. Поскольку он был ключевой валютой системы, его падение вызвало разрушение фиксированных курсов и всей мировой валютной системы.
78 лет назад, 1 июля 1944 года, началось коренное изменение мировой экономики, зафиксированное в соглашениях несколько дней спустя. Впрочем, понимание случившегося пришло к обычным людям намного позже.
Мир финансов всегда являлся чем-то вроде смеси эквилибристики с магией цирковых фокусников. Большинство его базовых понятий сложны для понимания не только на слух, но и совершенно условны по своей сути. В то же время финансы неразрывно связаны с деньгами, а деньги всегда являлись инструментом власти. Не удивительно, что с их помощью на протяжении многих веков кто-то постоянно пытался захватить мир.
Так, например, в июле 1944 года в гостинице «Гора Вашингтон» в курортном местечке Бреттон-Вудс (штат Нью-Гэмпшир, США) группа джентльменов провела конференцию, итогом которой стала одноименная мировая финансовая система, ознаменовавшая собой окончательную победу Америки над своим давнишним геополитическим мировым соперником — Великобританией. Победителю достался весь остальной мир — точнее, почти весь, так как Советский Союз вступать в новую систему отказался. Впрочем, и для США она стала лишь промежуточным шагом к мировой финансовой гегемонии, достичь которой Америка сумела, но удержаться на Олимпе, судя по всему, ей не суждено.
Этапы большого пути
Переход от натурального хозяйства к машинному производству, помимо прочих моментов, вызвал масштабный рост производительности труда, тем самым формируя значительные товарные излишки, которые местные рынки поглотить уже не могли. Это подтолкнуло страны к расширению внешней торговли. Так, например, за 1800–1860 годы среднегодовой объем российского экспорта вырос с 60 млн до 230 млн руб., а импорт — с 40 млн до 210 млн. Но Российская империя в международной торговле занимала далеко не первое место. Ведущие позиции принадлежали Великобритании, Франции, Германии и США.
Столь масштабный обмен товарами уже не мог умещаться в тесных рамках натурального хозяйства и требовал широкого использования общего знаменателя в виде денег. Это же породило проблему сопоставления их стоимости между собой, что в конечном итоге и привело к признанию золота в качестве всеобщего эквивалента стоимости. Золото исполняло роль денег веками, оно имелось у всех «крупных игроков», из него традиционно чеканили монету. Но важнее оказалось другое. Международная торговля осознала необходимость не только механизма предсказуемости стоимости денег, но и важность стабильности соотношения их стоимости между собой.
Использование привязки национальных валют к золоту позволяло очень легко решить обе задачи сразу. Ваш фантик «стоит», предположим, одну унцию (31,1 г) золота, мой — две унции, следовательно, мой фантик «равен» двум вашим. К 1867 году эта система сложилась окончательно и была закреплена на конференции промышленно развитых стран в Париже. Ведущей мировой торговой державой того времени являлась Великобритания, потому установленный ею стабильный курс 4,248 британского фунта стерлингов за унцию стал своего рода фундаментом мировой финансовой системы. Остальные валюты тоже были выражены в золоте, но, уступая фунту в размерах доли мировой торговли, в конечном счете пришли к своему выражению через британский фунт.
Однако уже тогда США начали собственную игру по свержению британской валютной гегемонии. В рамках Парижской валютной системы США добились не только фиксации доллара к золоту (20,672 доллара за унцию), но и зафиксировали правило, согласно которому свободная торговля золотом могла осуществляться только в двух местах: в Лондоне и Нью-Йорке. И больше нигде.
Так сложился золотой монетный паритет: 4,866 американского доллара за британский фунт. Курсы остальных валют имели право колебаться только в рамках стоимости пересылки суммы золота, эквивалентной одной единице иностранной валюты, между золотыми площадками Великобритании и США. В случае их выхода за границы этого коридора начинался отток золота из страны либо, наоборот, его приток, что определялось отрицательностью или положительностью сальдо национального платежного баланса. Таким образом система быстро возвращалась к равновесию.
В этом виде «золотой стандарт» просуществовал до начала Первой мировой войны и в целом обеспечил эффективность механизма международных финансов. Хотя уже тогда Великобритания столкнулась с проблемой цикличности расширения-сжатия денежной массы, чреватой истощением национального золотого запаса.
Великая война, как тогда называли Первую мировую, сильно расшатала мировую экономику, что не могло не отразиться на ее финансовой системе. Лондон больше не мог исполнять роль мировой резервной валюты в одиночку. Масштабы внутренней экономики просто не генерировали столько золота, чтобы обеспечить спрос других стран на британские фунты, а собственное британское торговое сальдо оставалось отрицательным. Это означало фактическое банкротство Британского льва, но джентльмены из Сити пошли на ловкий шаг и на международной экономической конференции в Генуе в 1922 году предложили новый стандарт, получивший наименование золотодевизного. Формально он почти не отличался от парижского «золотого», разве только доллар уже официально признавался международной мерой ценности наравне с золотом.
Дальше начиналось небольшое мошенничество. Доллар сохранял золотое обеспечение, а фунт — жесткую курсовую привязку к доллару, хотя обменять его на соответствующий эквивалент в золоте уже было нельзя.
Впрочем, Генуэзская валютная система просуществовала недолго. Уже в 1931 году Великобритания была вынуждена официально отменить конвертируемость фунта в золото, а Великая депрессия заставила Америку пересмотреть золотое содержание своей валюты с 20,65 до 35 долларов за унцию. США, имевшие к тому времени положительный торговый баланс, начали активную экспансию в Европу. Для защиты от нее Британия и прочие ведущие страны ввели запретительные таможенные тарифы и прямое ограничение импорта. Объемы международной торговли и, соответственно, взаиморасчетов резко упали.
Обмен валюты на золото во всех странах был прекращен, и к 1937 году мировая валютная система перестала существовать.
К сожалению, перед своей смертью она успела привести банковские круги США к мысли о возможности захвата полного лидерства в мировой экономике через обретение долларом статуса единственной резервной системы. И разорившая Европу Вторая мировая война пришлась здесь как нельзя более кстати. Если бы Гитлера не было, его бы придумали в Вашингтоне.
Бреттон-Вудская конференция
Так что когда 1 июля 1944 года представители 44 стран, включая СССР, собрались на Бреттон-Вудскую конференцию, чтобы решить вопрос финансового устройства послевоенного мира, США предложили систему, одновременно очень похожую на ту, которая «хорошо работала раньше», и в то же время подводившую мир к официальному признанию ведущей роли Америки.
Вкратце она выглядела просто и изящно. Американский доллар жестко привязывается к золоту (все те же 35 долларов за тройскую унцию, или 0,88571 г за доллар). Все остальные валюты фиксируют курсы к доллару и могут менять их не более чем плюс-минус 0,75% от этой величины. Кроме доллара и фунта, ни одна мировая валюта не имела права обмена на золото.
Фактически доллар становился единственной мировой резервной валютой. Британский фунт сохранял некоторый привилегированный статус, но к тому времени больше 70% мирового золотого запаса находилось в США (21 800 тонн), доллар использовался более чем в 60% международных торговых расчетов, и Вашингтон в обмен на ратификацию бреттон-вудских условий обещал огромные кредиты на восстановление экономик стран после войны. Так, Советскому Союзу предлагали выделить 6 млрд долларов, что составляло огромную сумму, так как весь объем ленд-лиза оценивался в 11 млрд. Однако Сталин верно оценил последствия и от предложения благоразумно отказался: Советский Союз подписал Бреттон-Вудские соглашения, но так их и не ратифицировал.
Правительства остальных европейских стран фактически подписали кабалу и с ратификацией бреттон-вудских условий могли эмитировать ровно столько собственных денег, сколько их центробанки имели мировой резервной валюты — американских долларов. Это предоставляло США широчайшие возможности по контролю над всей мировой экономикой. Это же позволило им учредить Международный валютный фонд, Всемирный банк и ГАТТ — Генеральное соглашение по тарифам и торговле, позднее преобразившееся во Всемирную торговую организацию (ВТО).
Мир начал жить по Бреттон-Вудской системе (БВС)
По мере того как внешняя задолженность Великобритании и США год от года возрастала и вскоре превысила величину золотого запаса этих стран, а правительства зарубежных государств все больше убеждались в том, что, сохраняя существующую международную валютную систему, они вынужденно финансируют дефициты Великобритании и США (политику которых они не могли контролировать и временами не соглашались с ней), два вышеназванных условия начинали противоречить друг другу.
Бреттон-Вудская система была хорошо задумана но могла эффективно работать только при условии устойчивости основной резервной валюты. И это условие в конце концов не было соблюдено. В 60-е годы платежный баланс США в основном сводился с отрицательным сальдо а это означало, что количество долларов, находящихся на руках у иностранцев, быстро возрастало при истощении золотых резервов США.
На протяжении 1960-х годов доллар постепенно терял свою способность обмена на золото, однако система договорного кредитно-резервного стандарта позволяла сохранять по крайней мере видимость существования золотовалютного стандарта. В результате США достаточно долго удавалось уклоняться от необходимости ликвидации дефицита платежного баланса с помощью изменения внутренней экономической политики или курса доллара.
В конце концов, однако, когда американское правительство вместо повышения налоговых ставок стало увеличивать денежную массу в обращении, чтобы оплачивать расходы на войну во Вьетнаме, в США произошел всплеск инфляции. По мере роста денежной массы процентные ставки падали, а цены внутреннего рынка стремительно повышались, что вело к снижению конкурентоспособности американских товаров за рубежом.
Первый кризис разразился в октябре 1960, когда цена золота на частном рынке за короткое время возросла до 40 долл. за унцию при официальной цене 35 долл. за унцию. За этим кризисом последовали золотой, долларовый и стерлинговый кризисы. Такое развитие событий могло бы вскоре завершиться крахом всей мировой валютной системы, подобным краху 1931, однако в действительности оно привело к небывалому тесному сотрудничеству всех ведущих государств мира в валютной сфере и повысило готовность стран, обладавших избыточными резервами, продолжать финансировать операции по спасению валютной системы в период, пока шло обсуждение фундаментальных реформ.
Несмотря на растущие доходы от зарубежных инвестиций, положительное сальдо платежного баланса США по статьям торговли товарами и услугами (включая доходы от зарубежных инвестиций), переводов и пенсий, достигавшее 7,5 млрд. долл. в 1964, сменилось дефицитом в размере ок. 800 млн. долл. в 1971. Кроме того, объем экспорта капитала из США все эти годы стабильно держался на уровне 1% валового национального продукта; однако, если в конце 1960-х годов высокие процентные ставки в стране способствовали притоку в США ок. 24 млрд. долл. иностранного капитала, то в начале 1970-х низкие ставки вызвали массовый сброс ценных бумаг и отток инвестиций за рубеж.
Французский демарш
При всем изяществе замысла и огромных перспективах для США сама БВС содержала в себе принципиальные проблемы, проявившие себя еще во времена «золотого стандарта». Пока экономика США составляла примерно треть от мировой, а если вычесть соцстраны, то 60% от совокупной экономики Запада, доля долларов, эмитированных для кредитования зарубежных финансовых систем, была существенно меньше денежной массы, обращавшейся внутри самих США. Платежный баланс являлся положительным, тем самым обеспечивая Америке возможность продолжать богатеть. Но по мере восстановления европейской экономики доля США начала снижаться, а американский капитал, пользуясь дороговизной доллара, начал активно утекать за рубеж для скупки дешевых иностранных активов. Кроме того, доходность зарубежных вложений втрое превышала доходность американского рынка, что еще больше стимулировало отток капиталов из США. Торговый баланс Америки постепенно стал отрицательным.
Не помогли и существовавшие в БВС жесткие ограничения на торговлю золотом, фактически ограничивающие его приобретение даже центральными банками других государств, а любых частных инвесторов вообще лишивших такой возможности. Кроме того, появившиеся транснациональные корпорации использовали свои зарубежные капиталы для активной биржевой игры, в том числе «против доллара». Обостряющийся дисбаланс между теоретической моделью БВС и фактическим положением дел в мировой экономике привел не только к появлению черного рынка золота, но и довел его цену там до более чем 60 долларов за тройскую унцию, то есть вдвое выше официальной.
Понятно, что долго такое несоответствие продолжаться не могло. Считается, что БВС сломал президент Франции генерал де Голль, собравший «корабль долларов» и предъявивший его США для немедленного обмена на золото. Эта история действительно имела место. На встрече с президентом Линдоном Джонсоном в 1965 году де Голль объявил, что Франция накопила 1,5 млрд бумажных долларов, которые намерена обменять на желтый металл по официально установленному курсу в 35 долларов за унцию. По правилам, США должны были передать французам более 1300 тонн золота. Учитывая, что к этому времени точного размера золотого запаса США не знал никто, но ходили упорные слухи о его сокращении до 9 тыс. тонн, а стоимость всей массы напечатанных долларов явно превосходила эквивалент даже официального числа 21 тыс. тонн, Америка на такой обмен согласиться не могла. Тем не менее Франции путем жесткого давления (так, страна вышла из военной организации НАТО) удалось преодолеть сопротивление Вашингтона и за два года вместе с Германией таким образом вывезти из США более чем 3 тыс. тонн золота.
Способность США сохранять обратимость доллара в золото становилась невозможной. К началу 70-х гг. произошло перераспределение золотых запасов в пользу Европы, а в международном обороте участвовало всё больше наличных и безналичных долларов США.
Доверие к доллару, как резервной валюте, дополнительно падало из-за гигантского дефицита платежного баланса США. Дефицит США по статьям официальных расчетов достиг небывалых размеров – 10,7 млрд. долл. в 1970 и 30,5 млрд. долл. в 1971 при максимуме в 49,5 млрд. долл. (в годовом исчислении) в третьем квартале 1971.
Появились значительные проблемы с международной ликвидностью, так как добыча золота была невелика по сравнению с ростом объемов международной торговли. Образовались новые финансовые центры (Западная Европа, Япония), и их национальные валюты начали постепенно так же использовать в качестве резервных. Это привело к утрате США своего абсолютного доминирующего положения в финансовом мире.
В соответствии с правилами МВФ, образовавшийся избыток долларов на частном валютном рынке должен был поглощаться зарубежными центральными банками, что требовалось для сохранения существовавших валютных паритетов. Однако такие действия порождали ожидания обесценения доллара относительно более сильных валют стран, накопивших долларовые требования на огромные суммы, в частности, Франции, Западной Германии и Японии. Эти ожидания были подкреплены официальными заявлениями американского правительства о том, что оно рассматривает изменение валютных курсов как меру, необходимую для восстановления равновесия платежного баланса и конкурентоспособности американских товаров на внешних рынках.
15 августа 1971 США официально объявили о приостановке обмена долларов на золото. Одновременно для укрепления своих позиций на предстоящих переговорах США ввели временную 10-процентную надбавку к импортным пошлинам. Введение надбавки преследовало две цели: ограничить импорт путем его удорожания и предупредить правительства зарубежных стран о том, что, если они не предпримут кардинальные шаги, способствующие росту экспорта из США, объем их собственного экспорта в США будет резко ограничен.
На этом история Бреттон-Вудской финансовой системы и закончилась, так как после подобного конфуза США под разными предлогами отказывались менять зеленые бумажки на реальное золото. 15 августа 1971 года следующий президент США Ричард Никсон официально отменил золотое обеспечение доллара.
За 27 лет своего существования БВС сделала главное — возвела американский доллар на вершину мировых финансов и прочно ассоциировала его с понятием самостоятельной стоимости. То есть ценность этой бумажке придавало лишь то, что на ней написано — «доллар», — а не количество золота, на которое его было бы можно поменять. Отказ от золотого обеспечения снял с США последние ограничения по денежной эмиссии. Теперь ФРС могла официально решать на своем заседании, сколько миру надо долларов, совершенно не переживая за какое бы то ни было их обеспечение.
Смитсоновское соглашение
После прозвучавших 15 августа заявлений, те страны, имевшие положительные сальдо платежных балансов, которые еще не перешли к плавающим курсам своих валют, оказались вынужденными сделать это. Однако руководящие кредитно-денежные учреждения этих стран постарались ограничить повышение курсов их валют и таким образом сохранить конкурентоспособность своих товаров на международных рынках. В то же время правительства стремились избежать возврата к разрушительной протекционистской политике, которая возобладала в мире в 1931 после прекращения обмена фунтов стерлингов на золото и могла вновь стать доминирующей теперь, когда прекратился обмен на золото долларов. Опасность возврата к прошлому удалось устранить с помощью соглашений, достигнутых 18 декабря 1971 на переговорах между представителями стран «Группы десяти» в Смитсоновском институте (Вашингтон).
Во-первых, были согласованы условия многостороннего пересмотра валютных курсов, повлекшего за собой девальвацию доллара США к золоту на 7,89% и одновременное повышение курсов валют многих других стран. В результате стоимость ведущих валют мира относительно прежнего долларового паритета выросла на 7–19%. До начала 1972 многие другие страны не меняли зафиксированные МВФ валютные паритеты; как следствие, стоимость их валют относительно доллара также автоматически поднялась. Некоторые страны прибегли к корректировке паритета своих валют, чтобы сохранить их прежний курс к доллару, тогда как другие повысили или понизили курсы национальных валют к доллару.
Во-вторых, «Группа десяти» договорилась временно установить пределы допустимых колебаний курсов на уровне 2,25% от нового валютного курса, что пока исключало свободное «плавание» валют. Наконец, в-третьих, США согласились отменить 10-процентную надбавку к импортным пошлинам.
В результате принятых мер золотовалютный стандарт трансформировался в бумажно-долларовый стандарт, при котором все страны, за исключением США, взяли на себя рискованные обязательства поддерживать новые валютные курсы, фактически закрепленные Смитсоновским соглашением.
Ямайская система
Сторонники монетаризма выступали за рыночное регулирование против государственного вмешательства, воскрешали идеи автоматического саморегулирования платежного баланса, предлагали ввести режим плавающих валютных курсов (М. Фридман, Ф. Махлуп и др.). Неокейнсианцы сделали поворот к отвергнутой ранее идее Дж. М. Кейнса о создании интернациональной валюты (Р. Триффин, У. Мартин, А. Дей. Ф. Перу, Ж. Денизе).
США взяли курс на окончательную демонетизацию золота и создание международного ликвидного средства в целях поддержки позиций доллара. Западная Европа, особенно Франция, стремилась ограничить гегемонию доллара и расширить кредиты МВФ.
Поиски выхода из финансового кризиса велись долго вначале в академических, а затем в правящих кругах и многочисленных комитетах. МВФ подготовил в 1972-1974 гг. проект реформы мировой валютной системы. Ее устройство было официально оговорено на конференции МВФ в Кингстоне (Ямайка) в январе 1976 г соглашением стран — членов МВФ.
В основу Ямайской системы положен принцип полного отказа от золотого стандарта. Окончательно правила и принципы регулирования были сформированы к 1978 году, когда большинством голосов было ратифицировано изменение в уставе МВФ. Таким образом и была создана ныне действующая мировая валютная система.
По замыслу Ямайская валютная система должна была стать более гибкой, чем Бреттон-Вудская, и быстрее адаптироваться к нестабильности платежных балансов и курсов национальных валют. Однако, несмотря на утверждение плавающих валютных курсов, доллар, формально лишенный статуса главного платежного средства, фактически остался в этой роли, что обусловлено более мощным экономическим, научно-техническим и военным потенциалом США по сравнению с остальными странами.
Кроме того, хроническая слабость доллара, характерная для 70-х годов, сменилась резким повышением его курса почти на 2/3 с августа 1980 г. до марта 1985 г. под влиянием ряда факторов.
Введение плавающих вместо фиксированных валютных курсов в большинстве стран (с марта 1973 г.) не обеспечило их стабильности, несмотря на огромные затраты на валютную интервенцию. Этот режим оказался неспособным обеспечить быстрое выравнивание платежных балансов и темпов инфляции в различных странах, покончить с внезапными перемещениями капитала, спекуляцией на курсах и т. д. Ряд стран продолжили привязывать национальные валюты к другим валютам: доллару, фунту и т.д., некоторые привязали свои курсы к «корзинам валют», или СДР.
Одним из основных принципов Ямайской мировой валютной системы была юридически завершенная демонетаризация золота. Были отменены золотые паритеты, прекращен размен долларов на золото.
Ямайское соглашение окончательно упразднило золотые паритеты национальных валют, равно как и единицы СДР. Поэтому оно рассматривалось на Западе как официальная демонетизация золота, лишение его всяких денежных функций в сфере международного оборота. Было положено начало фактического вытеснению «желтого металла» из международных валютных отношений.
Формально Ямайская система существует по сей день, но фактически мы можем видеть начало ее конца. Потому что она содержит еще больше системных противоречий, чем было в Бреттон-Вудской, но в ней уже нет золота, которое можно хотя бы пощупать и посчитать.
Михаил Хазин о Беттон-Вудской системе:
«Когда я пишу тексты о важности Бреттон-Вудской конференции, о том, что она не довела свою задачу до конца, что именно необходимость завершения этой работы привела к «делу Стросс-Кана» и девальвации рубля в 2014 году, многие мне не очень верят. Точнее, не обращают на это внимания, считая, что это для людей, которые занимаются «реальным делом» что-то вроде конспирологии. И этот текст я хочу посвятить развенчанию этого мнения.
Напомню, что суть Бреттон-Вудской конференции была не просто в том, чтобы обеспечить расширение сферы контроля доллара над половиной мира (а в 1991 году и на весь мир), но и в том, чтобы подтвердить, что право на легализацию эмиссии доллара и, соответственно, эмиссионный доход, имеют именно частные структуры, конкретно, транснациональные банки и аффилированные с ними структуры.
Отметим, что до 1944 года таковых структур просто быть не могло: доллар был национальной валютой США, а американское законодательство запрещало банкам создавать филиалы. Нет, транснациональные банки в мире были, но — они не работали с долларами самостоятельно.
После 1944 года такие структуры появились и их деятельность активно поддерживалась бреттон-вудскими институтами: МВФ, Мировым банком и ВТО (до 1991 года – ГАТТ). Но сама эмиссия, хоть и осуществлялась в пользу частных институтов, находилась под национальной юрисдикцией, ФРС действовала по американскому законодательству. До Бреттон-Вудской конференции, когда сфера оборота доллара была ограничена (она расширялась, но медленно), а сам доллар был привязан к золоту, эмиссионные механизмы использовались больше для перераспределения собственности, Но после 1944 года, когда долларов понадобилось много и, особенно, после 15 августа 1971 года, когда в результате очередного дефолта доллар был отвязан от золота, эмиссионный доход финансового сектора резко вырос.
Численно это можно продемонстрировать долей прибыли, которую перераспределяет в свою пользу финансовый сектор в США: если до II Мировой войны она не превышала 5%, то уже через несколько лет после Б.-В. конференции выросла до 10%, к началу кризиса 70-х достигла 25%, а к началу кризиса 2008 года превысила 70%. Затем упала до 40%, но затем снова начала расти. То есть, достаточно долго вся остальная экономика «сидела» на оставшихся 30%.
Именно этот эффект я и называю «бреттон-вудским» налогом и, как видно из цифр официальной статистики, он намного превышает «десятину» Средних веков. Отмечу кстати, что конкретные механизмы взимания этого налога я здесь описывать не буду.
Вопрос. А зачем же компании участвуют во всей этой эпопее? А дело в том, что в результате расширения рынков, как реального, так и виртуального, за счет увеличения долговой нагрузки, сам объем прибыли, в натуральных показателях растет. И возникает ощущение счастья. Правда, относительного, поскольку, например, весь рост экономики США после 1981 года, начала «рейганомики», существенно, процессов на 40, меньше, чем рост долгов конечных потребителей (государства и домохозяйств). И возникает естественный вопрос, а был ли вообще реальный рост, может быть, это просто перераспределение эмиссионных доходов банков? И тогда становится понятно, откуда у них такие бешеные прибыли.
Еще один вопрос: а как во всю эту систему были вовлечены Западная Европа, Япония, Китай? Что им предложили? Кредиты? Но объем кредитов, даже по «плану Маршалла», в общем, был ограничен, да и рост начался раньше. Ответ известен: США, доля которых в мировой экономике в 1945 году превышала 50%, и по потреблению, и по производству, открывала для этих стран свои рынки. Как следствие, сегодня доля США в мировой экономике по потреблению существенно выше, чем по производству (чем и недоволен Трамп, кстати), но зато долларовый спрос является основой существования всех мировых валют. Именно за счет этого мировая экономика довольно безболезненно пережила дефолт США 1971 года.
Но сегодня мировой капитал не воспроизводится, поскольку слишком снизились ставки. Это было неизбежно: снижение стоимости кредита использовалось для рефинансирования растущего долга. И сегодня мировая экономика столкнулась с серьезной проблемой: эмитировать доллар больше нельзя, начнется инфляция (Обама даже остановил соответствующие программы в 2014 году), нужно повышать ставку, чтобы повысить эффективность капитала, но тогда невозможно будет обслуживать существующий объем долга.
Иными словами, проблемы есть и у реального сектора (ему нужны деньги, а их никто не дает, потому что он тотально убыточен), и у финансового (нужны эмиссионные деньги, имеет место кризиса ликвидности, а ФРС их больше не дает). Правда, ЕЦБ и Японский банк пока деньги печатают, но и тут понятно, что скоро нужно будет завершать. Соответственно, нужно либо возобновить печать денег для банков (программа Клинтон в США), разрушая при этом высокой инфляцией реальный сектор, либо же — спасать реальный сектор, повышая ставки и стимулируя спрос через бюджет (то есть — выдавая безвозвратные деньги), но уничтожая банки, которые является держателями долгов. Это, как понятно, программа Трампа.
На деле в чистом виде ни одна из этих программ не реализовывается, имеет место их сложная смесь, связанная в различными компромиссами и взаимным давлением, но, в целом, Трамп свою линию двигает. И именно по этой причине у финансистов серьезные проблемы. В том числе и в Евросоюзе.
Дело в том, что финансисты вырастили два поколения европейских политиков, которые сценария Трампа не признают. Но сделали они это потому, что именно США были источником прибыли для экономики Западной Европы, открыв для нее рынки. ЕС вообще и Германия в частности не могут отказаться от дружбы с США, равнозначную для них праву свободного экспорта — это означает немедленную экономическую катастрофу. И действующие элиты в ЕС не хотят рассматривать никакую альтернативу. Отсюда и раздражение по поводу России, которая все время тянет в другую сторону.
Но уже понятно, что избежать сценария разрыва невозможно. Беда в том, что он потребует от ЕС разработки новых экономических механизмов, альтернативных тем, которые действовали 70 лет. Действующие европейские элиты к этому не готовы (помимо всего прочего, нужно брать на себя ответственность, а к этому современные евробюрократы совершенно не приспособлены), но и уступать свои теплые места новым лицам они тоже не хотят. А финансисты их поддерживают. И, соответственно, в ЕС начался колоссальный по масштабу политический кризис.
Причем никакого выхода из него нет. Альтернативной экономической модели даже на горизонте не видно, более того, ее и разрабатывать-то некому, поскольку вся экономическая наука на Западе более 50 лет финансировалась исключительно финансистами. То есть народ хочет новых лиц, а новым лицам даже сказать нечего, в части «что делать». Нам есть, но нас пока в ЕС не слышат.
Отметим, что это потрясающая возможность для нашей политики на европейском направлении, беда в том, что ее некому проводить! Поскольку нашу экономическую политику тоже определяют представители западного финансового лобби, которое категорически отказывается признавать, что либерально-финансовый путь уже не может обеспечить позитивного результата. Но тут, как говориться, можно работать.
Давайте посмотрим, а что в сложившейся ситуации делать действующим лидерам западноевропейских стран? Тем, кто вырос в рамках действующей Бреттон-Вудской системы. Что они вообще могут сделать?
Разрушать систему они не могут. Причем сразу по нескольким причинам.
Первая и главная: это неминуемое падение уровня жизни населения, то есть — тотальная катастрофа для любого действующего политика. В этом случае они навсегда исчезают с политической сцены и более того, попадают под ответственность за те действия, которые, быть может, были ненаказуемы в рамках старой системы, но про которые никто не может сказать, не станут ли они наказуемы в рамках новой системы…
Второе — вся их система поддержки выстроена под бреттон-вудскую модель. Да, разумеется, можно попытаться выстроить новую систему поддержки, но это очень сложно. Новые люди и институты не верят старым политикам, а старые начнут пакостить и снимут с довольствия сразу, как только почувствуют неладное. То есть, политические неприятности начнутся задолго до того, как будет какой-то эффект от новой конструкции.
И третье. А, собственно, избирателю-то есть что предложить? Советским гражданам были предложены «свобода» (в республиках) и предпринимательство. В рамках капиталистической модели. А что можно предложить сегодня? Коммунизм? Он жестко дискредитирован, нужно пару десятилетий в условиях кризиса, чтобы он возродился на политическом уровне. Национализм? Можно, хотя и сложно, в крупных государствах пока не проходит. Да и экономическая модель не очень понятна… Что же тогда?
И в такой ситуации политические игроки начинают метаться. Их, конечно, не устраивает подход Трампа, который предлагает скинуться на то, чтобы обеспечить решение экономических проблем США. В борьбе с Трампом они опираются на мировые финансовые элиты, но те требуют войны с Россией, на которую не согласны избиратели. А совсем их игнорировать нельзя… В общем, в Евросоюзе эту проблему решают следующим образом: там все национальные лидеры разделились на группы, которые поддерживают разные политические линии.
Некоторые страны Восточной Европы и Прибалтики изображают оголтелую любовь к США и ненависть к России. Изображают плохо, поскольку и мозгов не очень и собственное население не в восторге. Меркель в Германии изображает «финансовый консерватизм», то есть тащит старую модель, которая фрондирует и ужесточающейся позиции международных финансистов, и политике Трампа, который разрушает б.-в. модель, уж в части ВТО так точно.
Италия, как, видимо, и Австрия пытаются стать лидером «новой волны», разрушения б.-в. системы, хотя и не имеют пока планов на будущее. Франция в лице Макрона пытается удовлетворить личные обязательства самого Макрона перед Ротшильдами в части разрушения единства континентальной Западной Европы, при этом перетащив у консерваторши Меркель лидера ЕС.
При этом действуют они инстинктивно, плана нет и быть не может, поскольку Брюссель еще более консервативен, чем Меркель и полностью лежит под финансистами. А если еще учесть НАТО, которое, напротив, подчиняется Трампу, то картина получается еще более запутанная. Полное отсутствие какого-либо координирующего центра.
На все это накладывается угроза войны в Европе (на базе Украины), возможность расползания оружия (с учетом колоссального количества беженцев, некоторых из которых не без оснований называют скрытыми террористами), потенциальным резким падением уровня жизни населения. Как действовать в такой ситуации?
Да, совсем забыл, на этом фоне эпической фигурой вырисовывается Путин. Про тот бардак, который внутри России в ЕС никто не знает, они видят только одно: Путин принимает решения и реализовывает свои публичные обещания. Сказал в 2007 году в Мюнхене, что Россия не допустит, и не допустил. На фоне тамошних «лидеров» он выглядит настолько круче, что даже сравнивать невозможно. А сегодня к нему еще добавился Трамп, который тоже не просто говорил, что нужно помогать своей экономике, но и реально начал ей помогать. Да, ЕС от этого только хуже, но это только значит, что странам Западной Европы нужны свои Путины и Трампы! К чему это приведет в политической ситуации этого региона?
В общем, разрушение экономической модели — это всегда политический кризис. Проблема не в том, что Б.-В. модель умирает. Это бы еще можно было пережить. Проблема в том, что никто не готов принять на себя ответственность за создание новой модели. В 1917 году Ленин произнес «Есть такая партия!» (для тех, кто историю не учил — это был ответ на реплику эсера Чернова, что нет в России партий, готовых взять на себя ответственность за страну, произнесенную в дебатах на 1 Съезде Советов). А кто это произнесет сегодня? Вот это и есть главный политический вопрос! Источник
Есть мнение
Константин Фрумкин — о новой мировой валюте, которая может вытеснить доллар в интервью https://kiozk.ru/
«Об эксперте: Константин Фрумкин — шеф-редактор журнала «Инвест-Форсайт». Журналист, философ, координатор Ассоциации футурологов, автор книг «После капитализма. Будущее западной цивилизации» и «Философия и психология фантастики».
“Об эволюции денег нужно говорить с учетом двух аспектов: технического и экономического.
Во-первых, мы видим постепенное облегчение безналичных электронных операций, которые с помощью мобильных устройств применяются все большим числом людей по всему миру. Что, и это, во-вторых, создает предпосылки для исключения частных банков из системы расчетов. При этом основы их существования подрывают еще две технические идеи.
Первая — это криптовалюты. Вторая — цифровая валюта, появившаяся на волне огромного интереса к блокчейну, но которая не обязательно должна быть основана на нем. Ее запускает Центральный банк, а значит единый контролирующий центр все равно будет. Поэтому цифровой рубль или юань — это не обязательно криптовалюта на основе блокчейна.
Уже сейчас легко представить ситуацию, в которой люди будут рассчитываться цифровой наличностью со своих электронных кошельков, не прибегая к услугам коммерческих банков. Расчеты при этом могут обеспечиваться Центробанком и автономной системой расчетов. Возможно, будут существовать какие-то операторы цифровой валюты, но они будут выполнять чисто техническую функцию, а все деньги будут на балансе ЦБ. Если такая система реализуется, это будет означать грандиозную революцию, поскольку коммерческие банки (самый важный институт экономики нашего времени) могут уйти на второй план или даже исчезнуть.
Из истории мы знаем, что серьезные перемены в финансовой системе мира не вызывали войн и революций. Наоборот, сами войны и революции вызывали глобальные перемены в сфере финансов. Поэтому не нужно видеть в деньгах причину всех наших неприятностей.
Почему мы можем отказаться от доллара? Потому что, на мой взгляд, уменьшится роль США в мировой экономике и торговле. Она будет меняться вслед за различными глобальными процессами с разной степенью вероятности, включая и совсем уж апокалиптические сценарии, такие как мировая война, революция в США или просто постепенное уменьшение влияния Америки на мировую финансовую систему, что и происходит сейчас».
Статья подготовлена с использованием материалов из свободных источников.
Фото на заставке: financenancy.com
Поделиться в сетях: