«В условиях воровской власти коррупции, практически, нет,
ибо все, что есть – суть коррупция»
Клептократия (от др.-греч. κλέπτειν — воровать, κράτος — господство, власть, буквально «власть воров») — идеологическое клише, обозначающее такой политический режим, при котором основные государственные решения мотивированы, в первую очередь, непосредственной материальной заинтересованностью узкой группы лиц, эти решения принимающих. Для клептократии характерны лоббизм и пренебрежение выполнением долгосрочных целей.
Клептократия есть завершающая фаза коррупции. Как заметил африканист Леонид Гевелинг, «до определенных пределов коррупция может функционировать и развиваться без клептократии, клептократия без коррупции — никогда». Если коррупция не встречает на своём пути заслона, то охватывает все государственные сферы.
Законченными клептократиями являются государства, где первые лица сколотили свои состояния используя служебное положение. За период начиная с последней четверти XX до начала XXI века к ним относились Индонезия (в президентство Мухаммеда Сухарто), Филиппины (в президентство Фердинанда Маркоса и Джозефа Эстрады), Заир (в президентство Мобуту Сесе Секо), Нигерия (в президентство Сани Абача) и другие государства, включая Югославию (в президентство Слободана Милошевича), а также Украину (когда портфель премьер-министра принадлежал Павлу Лазаренко).
Судя по тексту анти-клептократической инициативы, с которой выступил Джордж Буш в 2006 году, клептократия является формой диктатуры, явной или скрытой. За минувшее столетие тема коррупции еще никогда не вызывала у рядовых американцев такой тревоги, как в наши дни, но солидная часть политического истеблишмента просто не в состоянии этого осознать. Вопросы борьбы с коррупцией до сих пор не входят в число основных приоритетов ведущих политических партий, а высокопоставленные чиновники, рассуждая об этом термине, говорят на языке, совершенно непонятном избирателю. Руководители развитых государств, десятилетиями уделяющие внимание проблеме коррупции исключительно на словах, неизменно рассматривают ее лишь как одну из внешнеполитических проблем второго плана.
Как писал Джаред Даймонд в книге “Ружья, микробы и сталь”: “В лучшем случае такие общества делают доброе дело, предоставляя дорогостоящие услуги, которые отдельные люди организовать для себя просто не в силах. В худшем – функционируют как клептократии, беззастенчиво перераспределяющие совокупное богатство общества в пользу высших сословий”.
Клептократии обычно связаны с коррумпированными формами авторитарных правительств, в частности, с диктатурой, олигархией, военными хунтами, или какими-либо другими формами самодержавных и основанных на кровных связях правительств, по причине возможности клептократов персонально контролировать использование бюджета государства. Клептократы обычно относятся к государственным деньгам так, как будто это их персональный банковский счет, тратя средства туда, куда они считают нужным.
Многие из клептократов также скрытно передают бюджетные деньги на засекреченные банковские счета в зарубежных странах, с тем чтобы обеспечить себе роскошное существование в случае их отстранения от власти, или при необходимости бегства из страны. Клептократии наиболее распространены в странах третьего мира, где в экономике (часто, как наследие колониализма) доминирует добыча ресурсов. На начальных фазах клептократий можно столкнуться с компрадорами, которые наживают свои богатства являясь посредниками в государственных тендерах.
Последствия подобных режимов в политике, экономике и сфере гражданских прав губительны для наций, находящихся под гнетом клептократов. Клептократия часто искажает возможности привлечения иностранных инвестиций и резко ослабляет внутренний рынок и международную торговлю. В то время как клептократы пользуются для личных нужд деньгами своих граждан, отмывая деньги, и растрачивая государственные средства на роскошь, качество жизни любого живущего в клептократии гражданина неуклонно падает. Кроме того, деньги, которые крадут клептократы, часто взяты из средств, которые предназначались для общественных благ, таких, как строительство больниц, школ, дорог, парков и т.п. — что ещё сильнее снижает качество жизни проживающих под клептократией. Квази-олигархии, возникающие как последствия клептократий, также подрывают демократию (либо любой другой политический формат государства, в котором оно находится).
В начале 2004 года, расположенное в Германии анти-коррупционное агентство NGO TransparencyInternational опубликовало список из самых богатых клептократов, по размерам предположительно украденных средств:
Бывший президент Туниса Зин эль-Абидин Бен Али ($5 млрд.)
Бывший президент Филиппин Фердинанд Маркос ($5 млрд. — $10 млрд.)
Бывший президент Заира Мобут Сесе Секо ($5 млрд.)
Бывший президент Нигерии Сани Абача ($2 млрд. — $5 млрд.)
Бывший президент Югославии Слободан Милошевич ($1 млрд.)
Бывший президент Гаити Жан-Клод Дювалье ($300 млн.— $800 млн.)
Бывший президент Перу Альберто Фухимори ($600 млн.)
Бывший украинский премьер-министр Павел Лазаренко ($114 млн. — $200 млн.)
Бывший президент Никарагуа Арнольдо Алемана ($100 млн.)
Бывший президент Филиппин Джозеф Эстрада ($78 млн. — $80 млн.)
Руководители развитых государств, десятилетиями уделяющие внимание проблеме коррупции исключительно на словах, неизменно рассматривают ее лишь как одну из внешнеполитических проблем второго плана.
Впрочем, в последнее время все сложнее отрицать, что в основе многих наиболее острых глобальных проблем (например, масштабное распространение религиозного экстремизма, междоусобные войны и массовое истребление людей, а также кризисы беженцев) лежит коррупция. Именно она вносит весомый вклад в развитие подлинно глобальной экзистенциальной проблемы, заключающейся в уничтожении окружающей среды.
Удалось ли каким-то странам вытащить себя из коррупционного болота?
В Сингапуре — антикоррупционное законодательство предусматривает «высокие денежные штрафы и лишение свободы сроком на 5 лет», а государственные служащие, осужденные за совершение коррупционных деяний, «лишаются работы, всех льгот и пенсий». Помимо сурового наказания за сам факт подобных преступлений, сингапурские законы позволяют добиваться и самой главной цели — по сути они обеспечивают профилактику коррупции. В Сингапуре чиновникам запрещено «брать деньги взаймы и вступать в какие бы то ни было финансовые отношения с любым человеком, с которым они потенциально могут контактировать по службе» — даже при отсутствии каких-либо коррупционных намерений.
Термины «клептократия», как впрочем, и «плутократия» появились, когда ученые, политологи заинтересовались, что происходит в политических элитах, почему они бывают неустойчивыми, рассыпаются, теряют страну. Клептократия — это буквально власть воров. А плутократия — власть богачей. «Плутос» — по-гречески богатство.
Коррупция — понятие, близкое к этим терминам, но не совпадающее. Система подношения даров существовала в человеческом обществе не одну тысячу лет. Некоторые авторы усматривают корни коррупции в переносе этой традиции из прошлого в сегодняшний день. Другие авторы полагают, что коррупция появилась только в конце ХIХ века, когда возникли крупные компании, которые в состоянии крупно подкупать крупных чиновников. Коррупция — это взятки плюс казнокрадство.
Плутократия — власть богачей. Власть миллиардеров, их окружения, их консультантов, их наемных управляющих, идеологов плутократии. Плутократию поддерживают политические партии, кстати, состоящие часто вовсе не из богатых людей.
И есть еще одна «кратия» — лутократия — власть грабителей. Речь идет о системе так называемой негативной экономики. Основу негативной экономики составляет организованная преступность. Лутократия — это преступная группа, которая осуществляет не экономические, а политические функции. Группа лидеров преступного мира, которая управляет страной. Лутократиями были пиратские республики на Мадагаскаре, Антильских островах. Криминальные государства в чистом виде.
Какой же рецепт власти наилучший, смесь чего с чем?
«Теоретически — меритократия, власть достойных людей, но где ж их найдешь?.. Поэтому в реальности оптимальным вариантом является сплав технократии с бюрократией и небольшой дозой плутократии. Технократия — власть специалистов, экспертов. Она нужна обществу, поскольку современный мир насквозь технологизирован. Бюрократия — власть управленческого аппарата. Она нужна современной информационной цивилизации больше, чем любой другой. А плутократия — власть богатых — нужна, чтобы уравновесить бюрократические ценности (низкая рисковость операций с медленным продвижением вперед) с ценностями предпринимательскими (высокие риски, но большие рывки).
Бюрократию необходимо контролировать, потому что в ней большая опасность клептократизации. А богатых нужно контролировать, чтобы не давать увеличиваться опасному разрыву между богатыми и бедными.» – заявил автор уникального психологосоциологического исследования элит — замдиректора Института стран Азии и Африки, профессор, доктор политических наук Леонид Гевелинг
А как думаете Вы,читатель?
Источник: статья подготовлена с использованием материалов сайтов http://russiaforall.artinfo.ru/, https://www.2000.ua/, https://www.kommersant.ru/
Поделиться в сетях:
Комментарии отключены.