Низкие темпы роста становятся «стратегическим трендом развития» российской экономики — такой вывод следует из официальных выступлений и многочисленных экспертных оценок последнего времени.
Общество, так и не сумев прояснить объективно и непредвзято суть искажений и заблуждений советской эпохи, заодно пожинает горькие плоды псевдолиберальных иллюзий? Об опасностях именно такой политики выдающиеся экономисты мира не раз предупреждали руководство страны ещё в 80-е и 90-е годы прошлого века.
Как не покажется это странным еще в 1991 году именно американские учёные призывали советского президента Горбачева М.С. сохранить общественную собственность на землю и формировать государственные доходы, взимая ренту за пользование землёй и природными ресурсами. В своем открытом письме советскому лидеру они разъясняли:
«Все граждане имеют равные права на ту часть стоимости земли, которая связана с её природными свойствами… Составляющая стоимости земли, обусловленная развитием общества и его инфраструктуры, является наиболее разумным источником для финансирования развития этой инфраструктуры. За счёт общества сооружаются дороги, развивается общественный транспорт, появляются парки и строятся инженерные сети, что ведёт к росту стоимости территорий. Поэтому общество должно стремиться получить как можно большую часть земельной ренты в качестве дохода, распределяя одну часть собранного рентного дохода между всеми гражданами поровну, а вторую часть, связанную с развитием социальной инфраструктуры общества, направлять на финансирование потребностей общества, создавшего её…»
Это интересно. Опыт Норвегии
Норвегия является конституционной монархией с парламентской демократией, религия — лютеранская. Глава страны — король. Норвегия расположена в западной части Скандинавского полуострова и занимает площадь всего в 324 тыс. км2. Население страны 5,2 млн. человек (Россия – 146,5 млн. человек). Тем не менее в 2018 году страна произвела 434 млрд долларов ВВП, удержав четвертое место в мире по по душевому ВВП (81,5тыс. долларов). Эта страна второй после России источник углеводородов для Европейского союза. Доля нефти и газа в ВВП Норвегии в 2015 году составляет 22%. Все природные ресурсы в Норвегии находятся в государственной собственности. Государство предоставляет временные лицензии на добычу природных ресурсов. Ему же принадлежат крупнейшие доли в ключевых секторах: нефте- и газодобыче. Лучше всего систему характеризует следующий факт: в рейтинге противодействия коррупции Transparency International за 2014 год страна заняла 5-е место в списке из 175 стран.
Скандинавская модель основывается на принципах равенства возможностей, справедливом распределении богатств, общественной ответственности за тех, кто не может обеспечить себя минимальным набором для достойной жизни, содействия социальной мобильности, стремления к всеобщей занятости, гендерному равенству. Роль государства в построении и функционировании скандинавской модели очень велика. Оно выполняет ключевую роль, обеспечивая граждан бесплатным образованием и здравоохранением, развитой инфраструктурой, высокими пенсиями и др. При этом государству удается держать качество этих услуг на очень высоком уровне. Скандинавские страны находятся на первых местах в мире по уровню образования, продолжительности жизни и степени удовлетворенности населения. Налоговая нагрузка на граждан в Скандинавии высока, но люди доверяют государству, довольны предоставляемыми им услугами и поэтому не против высоких налогов. Люди видят высокую отдачу и не видят коррупции. Благодаря открытым данным и высокой политической культуре, скандинавские страны являются наименее коррумпированными в мире.
***
Подтвердив провал «шоковой терапии» Егора Гайдара, опасные экономические и социальные последствия приватизации, учёные призвали правительство усилить влияние на происходящие в стране преобразования, прежде всего в экономике, противостоять коррупции, утечке капиталов, повышать самостоятельность регионов.
«Одна из крайностей — подход, основанный на «большом ударе», или «шоковая терапия», — доказала свою неэффективность как с экономической, так и с политической стороны. Стратегия радикальных реформаторов состояла в попытке одним прыжком достичь капитализма, основанного на принципе laissez faire (принцип минимального государственного вмешательства в экономику), путём быстрого сужения сферы власти правительства и ускоренной приватизации экономики… Программа породила хозяйственный развал, усиление мафии и рост политической нестабильности, разрушительные для делового климата…»
«Заявление о намерениях Группы экономических преобразований»
В 1996 г. российские и американские учёные призывали будущего президента Ельцина Б.Н. усилить роль государства в экономике и меры по её декриминализации, активно формировать производственный капитал и инвестировать доходы в промышленность, содействовать развитию конкуренции, беречь природные ресурсы и человеческий капитал, создавать социальные фонды.
«Российское правительство должно играть значительно более важную роль при переходе к рыночной экономике. Политика невмешательства государства, являющаяся частью «шоковой терапии», не оправдала себя. Правительству следует заменить её программой, при которой государство берёт на себя основную роль в экономике, как это происходит в современных смешанных экономиках США, Швеции, Германии. Государство должно играть центральную координирующую роль в создании государственных и частных организаций и учреждений, обеспечивающих функционирование рыночной экономики…»
Государство должно обосновать и разработать адекватную экономическую программу, взять на себя основную роль в проведении всесторонних реформ, обеспечивающих подъём страны и достижение нового экономического порядка говорилось в 2000 году в новой повестки дня для экономических реформ в России (“Новая повестка дня для экономических реформ в России”)
«Экономическая политика должна способствовать росту новых конкурентных предприятий, включая предприятия с участием местных органов государственной власти, а также совместных предприятий, опирающихся на иностранный капитал. Однако руководящая роль государства необходима для того, чтобы Россия могла реализовать свой потенциал в информационной экономике, биотехнологиях и некоторых других высокотехнологичных сферах …..Для уменьшения дифференциации доходов и снижения социальной напряжённости необходима эффективная система прогрессивного налогообложения. Высокие налоги на добывающие отрасли позволили бы всему российскому народу воспользоваться результатами экспорта естественных ресурсов. Будущее России зависит от наличия у неё реалистичной и сбалансированной экономической программы.»
Столько лет прошло, но, как говорится, ни убавить, ни прибавить!
Глава Счетной палаты Алексей Кудрин, выступая в Санкт-Петербурге на Форуме труда, заявил, что по важнейшему экономическому показателю – производительности труда – Россия отстала от промышленно развитых стран мира на 40 лет и находится на уровне 80-х годов прошлого века.
“Выработка на одного работающего у нас примерно $23 в час. Даже в Турции уже в 1,5 раза больше, у американцев примерно в три раза больше”, – привел пример глава Счетной палаты. По его словам, за 16 лет – с 2000-го до 2016 годы – производительность труда в РФ выросла на 55%.
“Чтобы до 2035 года – сопоставимый период – вырасти и поддерживать темпы экономического роста выше 3,5% ВВП, нужно в два раза больше”, – подчеркнул глава СП.
«В целом производительность, то есть выработка продукции на один час рабочего времени, в России примерно в два раза ниже, чем в развитых странах вроде США, Европы, Японии и так далее. Причем отставание постепенно растет, потому что в голове у нашего руководства какие-то другие проблемы, а у предприятий нет стимулов для острого внимания к повышению производительности”, – пишет экономист и общественный деятель Евгений Ясин, – Прежде всего это связано с тем, что хотя рыночная экономика у нас есть, влияние она оказывает крайне слабое, конкуренция недостаточная. Конечно, есть успешные предприятия, есть менее успешные, но общая картина получается драматичной. При том, что мы сейчас находимся в очень интересной ситуации. Рабочая сила в России сокращается. В предыдущие годы, когда мы росли вместе с ценами на нефть, в ежегодном семипроцентном росте 5% обеспечивались ростом производительности, а еще 2% – увеличением численности рабочей силы.
А сейчас ситуация в корне меняется: даже если производительность будет расти, как раньше, а этого не происходит, то рост экономики замедлится. Но для обеспечения роста нужно, чтобы рост производительности был быстрее, чем экономический. Это особенность, которую необходимо учитывать, чтобы достигать позитивных результатов. Но в истории нашей страны производительность никогда не росла быстрее производства, и даже в истории других стран такое редко происходило.
Возможность добиться этого есть. Необходимо резко сократить объем влияния государства на экономику, усилить роль рынка и конкуренцию. Чтобы это обеспечить, нужна глубокая судебная реформа, политическая реформа, а также перестройка правоохранительных структур с тем, чтобы сократить давление бюрократии на экономику. Речь идет даже не о победе над коррупцией, а прежде всего об уменьшении общего количества чиновников”.
Нам предстоят сложные годы, когда, как давно предсказывали демографы, численность населения будет сокращаться и будет сокращаться численность трудовых ресурсов, притом что число пенсионеров только возрастет. Значит, нам необходимо радикальное повышение производительности труда и качества человеческого капитала. Ведь источником роста сейчас становится область применения знаний человека. Драйвер экономики — это человек, а не полезные ископаемые.
Е. Ясин: “Есть определенные шаги, которые должны быть сделаны, чтобы в России были реализованы определенные экономические преобразования, чтобы они стали приносить какую-то пользу. Это необходимо сделать. Для этого нужно предпринять некоторые шаги, которые повысили бы уровень рыночных отношений. Следует допустить больше свободы. Это задало бы направление развития экономики. Свобода должна дать ход развитию страны.
Какие-то изменения в этом направлении были бы полезны также и власти, потому что такое положение, как сложилось сейчас, ее тоже не устраивает. Власть каждый раз выдумывает какие-то меры, однако они не приносят тех изменений, которые ей нужны. В результате мы имеем гораздо более медленное экономическое развитие, чем те подвижки, которые происходят в Америке, Европе и даже в развивающихся странах.
Просчет в том, что либералы, которые имели какое-то отношение к власти, должны были остановить процесс движения от чисто рыночного развития в противоположную сторону. Сейчас власть находится в руках — ну, может быть, не противников реформ, но людей, которые к ним относятся весьма прохладно. Если отойти от экономики, то политический вектор должен был развиваться в направлении последующих более глубоких демократических преобразований. Мы этого не добились. Пошло смещение акцентов на силовые методы, рост государственного влияния в экономике, повышение роли чиновничества и опора на привычные им стандарты управления. И даже если говорить о сфере предпринимательства, то акцент делается на крупный бизнес, либо сугубо государственный, либо имеющий какие-то особые отношения с нашими ведущими чиновниками. А нам нужно вести политику дальних перспектив, прорывных стратегий и ориентироваться в бóльшей степени не на нефть и газ, а на развитие мозгов человеческих, высоких технологий… Вот это для нас важно. Не могу сказать, что в этом отношении ничего не делается, но то, что делается, — для нас совершенно недостаточно.
Цели, которые декларируются в нацпроектах — акцент на развитие науки, на внедрение передовых технологий, на развитие творчества, конкуренции, повышение производительности труда, — очень достойные. Но методы, которыми пользуется наша «вертикаль власти», все те же, о которых я говорил выше — ориентация на государственную деятельность, на силовые способы управления и бюрократию. Такими методами заявленных в нацпроектах результатов не добиться. Тем более за столь короткий срок — 6, а теперь уже 5 лет. Чтобы произошел реальный поворот в экономике, требуется гораздо более длительный период.
В статье НЭП 2.0 написанной специально для “Ъ”, экс-лидер партии “Гражданская платформа” Михаил Прохоров рассматривает вызов для российской экономики как повод решить многие давно назревшие проблемы и соответственно получить шанс на серьезный рывок.
“После 15 лет выстраивания вертикали власти Россия куда более административная держава, чем СССР (число чиновников в России в 2,2 раза больше, чем оно было во всем Союзе), и в то же время более сырьевая (на экспорт идет 67% добываемой нефти против 18% в 1987 году). Модель роста, основанная на государственных инвестициях и бюрократическом контроле, себя исчерпала, а с ухудшением внешних условий России для ответа на новые политические вызовы придется осуществить прорыв на основе рыночных методов. Нам, если хотите, нужна новая экономическая политика и новые нэпманы. Государство долго пыталось толкать общество вперед — сейчас инициатива должна перейти к обществу. Если этого не удастся достичь, Россия остановится в своем развитии. Нам необходимо стимулировать рыночную инициативу и коммерческую предприимчивость наших граждан. Стране нужна рыночная мобилизация — процесс, состоящий в переходе от государственного к частному хозяйству, от распределительной к производительной экономике, от административной к рыночной мотивации.
Земельная реформа нужна в России не только для того, чтобы создать целое новое поле для инвестирования и увеличить реальное национальное богатство; она решает еще две “оборонительные” задачи: дает толчок развитию российской глубинки и привязывает людей к своей малой родине.
Здоровую рыночную экономику не нужно “развивать”; бюджетные миллиарды не нужно “осваивать”; технологический прогресс не нужно “подталкивать” — все это мы уже делали последние 15 лет. В современном мире конкурентоспособна та экономика, которая развивается, а не та, которую развивают.
Наступление в рамках политики НЭП 2.0 требует радикального переосмысления всей хозяйственной парадигмы. Россия живет в ином типе воспроизводства, но стресс и мобилизация позволяют сделать необходимый рывок. Для этого нужно поменять отношение к предпринимателю и перестать воспринимать его как государственную структуру. Главная проблема российской экономики состоит, на мой взгляд, в ее крайне низкой производительности.
В конце 1980-х годов выработка на одного занятого в экономике СССР составляла около 34% американского показателя. В 1997-1998 годах эта цифра, по данным МВФ, упала до 20,5% и к кризису 2008 года вернулась к уровню чуть выше 30%. Из кризиса США и Россия вышли по-разному. Американцы стимулировали оптимизацию и технологическое перевооружение, а мы стали требовать от бизнеса сохранения рабочих мест во имя социальной стабильности. И сегодня, когда показатель производительности опустился до 27% от уровня США, мы стыдливо умалчиваем о том, что модернизация без сокращения трудовых издержек — это путь в никуда. Высокие цены на энергоносители пока позволяют государству перераспределять огромные ресурсы и не заботиться об обновлении основных фондов”.
P.S. Подведя итоги серии статей об обустройстве нашего государства вольно или невольно склоняешься к мысли, что Россия выбирает самый тернистый и извилистый путь. Скачкообразное развитие, порой стремление в один бросок преодолеть закономерные этапы эволюции человечества, приводят либо к провалу, либо к трагедии, либо заводят в тупик. Опыт других стран не учитывается. Прыжок через пропасть за два раза, доступен только китайцам, приверженцам конфуционизма и, увы, не сбросившим со счетов основ коммунистической концепции.
Социальная направленность государственного строя Скандинавских стран, дающая возможность гражданам чувствовать себя комфортно и жить в достатке, с наименьшим уровнем коррупции, напрочь отметается либералами, выходцами из довольно успешной страны под названием СССР.
Признание большинством экономически развитых стран личной инициативы предпринимателей, берущих за основу принципы кооперации и являющихся основой среднего класса стран упорно не принимается за основу развития. Опыт сталинских пятилеток, позволивших сделать стране технологический рывок обвиняется в репрессиях и угнетении своего народа. Топтание на месте, махровый расцвет коррупции, разворовывание национальных богатств, обнищание народа требует полной реконструкции модели устройства России и создание реальной программы развития страны, ее модернизации, предусматривающую отсутствие коррупции.
Главное в нашей стране (впрочем, как в любой другой) это люди. Это ее богатство и достояние проверенные временем. Распределение Российских богатств должно происходить по другой схеме, минуя госкорпорации и достигая кошелька каждого россиянина, которому Конституцией должно определяться право на жизнь, а не существование.
Источник: статья подготовлена с использованием материалов сайтов https://www.eg-online.ru/, https://www.mk.ru/, https://www.kommersant.ru/, https://blog.newsru.com/, https://www.novayagazeta.ru/
Поделиться в сетях:
Комментарии отключены.