Владислав Сурков, один из немногих креативщиков современности, в очередной раз удивил и расшевелил политический истеблишмент. На фоне властного застоя, политических памфлетов и предвыборных речевок кремлевских старцев, его труды полны новизны и вызывают, как минимум, желание дискуссировать и рассуждать.
Кремлевский спичрайтер с трудолюбием и упорством выполнял поставленные перед ним задачи. Все они неординарны и сложны, согласно времени и существующей политической повестки. Будь то восстановление России после глубоких потрясений в начале 2000-х, кураторство самопровозглашенных республик Донбасса или налаживание мирных переговоров Минской четверки. Отсюда, наверное, и спорность его суждений и выводов. Подобных работ, проникающих в доступную прессу, крайне мало.
Однако, к главному.
Намедни господин Сурков, практически дуплетом, если говорить охотничьим языком, выдал на свет две статьи, которые были опубликованы в «Актуальных комментариях». Первая статья называется «Куда делся хаос? Распаковка стабильности», связанная с реалиями времени, вторая с пессимистичным прогнозом на будущее «Безлюдная демократия и другие политические чудеса 2121 года». На мой взгляд, они взаимосвязаны, поэтому буду рассматривать их параллельно.
«Ни одна система не содержит в себе доказательства собственной истинности. Всякая система включает в себя элементы самоотрицания и саморазрушения. Так или примерно так говорили Гегель и Гёдель. Оба, каждый по-своему, один математически, другой на языке философии указывали на неустранимые нестыковки в человеческой логике, через которые непрерывно и неостановимо происходит утечка гармонии и смысла из нашего повседневного существования», – такое интригующее начало предвосхитило статью «Куда делся хаос? Распаковка стабильности».
Далее автор делает упор на неизбежности роста хаоса в любой социальной системе, вне зависимости от государственного строя.
«То же самое, но уже применительно к физическим процессам утверждали многочисленные соавторы второго закона термодинамики. В самом деле, вульгарный пересказ этого закона, ставший настоящим мегахитом научпопа, гласит: энтропия в замкнутой системе возрастает. Иными словами, хаоса (беспорядка) никогда не становится меньше. Наоборот, его практически всегда становится больше. И соответственно, всюду наблюдается хроническая убыль порядка и стабильности на фоне прогрессирующих турбулентностей и распада.
Еще недавно прибежищем хаоса и канализацией свободы был интернет. Его восхваляли как прекрасную анархию не от мира сего, где все дозволено и где всем от вседозволенности хорошо. Почему-то тогда забывалось, что вообще-то заказчиком и разработчиком интернета является Пентагон. И было бы странно ожидать, чтобы это вполне военное ведомство, по определению предназначенное для насаждения дисциплины и контроля, причем методами всеми возможными, вплоть до массовых убийств, вдруг озаботилось созданием продукта для «нашей и вашей свободы». Оно и не озаботилось. Если рассуждать о свободе, равенстве, братстве…, то интернет, очевидно, не из этой продуктовой линейки. А из другой, пентагоновской: MQ-9, Stuxnet, F-35… В итоге в Сеть пришли с обысками полицейские всех стран, вскрики юзеров «это был не я, это все моя аватарка» в качестве оправдания не принимаются, и призрачные чертоги виртуальной вольности на глазах изумленной публики уже обретают строгие очертания цифрового концлагеря.
Методично вытесняемый из обеих реальностей (материальной и виртуальной) хаос уходит в слепые зоны общественной жизни. Он стимулирует стихийное распространение неафишируемых коллективных практик, направленных не против мейнстрима, а параллельно ему. Люди не хотят быть против. Люди хотят быть параллельно, не пересекаясь с системой без крайней нужды. Массовая дисполитизация населения оставляет истэблишмент наедине с самим собой. Для параллельных людей сходить на выборы или пронести правильный плакат — не более, чем способ по-быстрому отдать кесарю кесарево, чтобы потом вернуться обратно в свою личную недовселенную, где они обитают в полном несоответствии с духом и буквой этого плаката».
Заглянем теперь во вторую статью господина Суркова, изданную на том же самом источнике, а именно «Актуальные комментарии» под названием «Безлюдная демократия и другие политические чудеса 2121 года».
«Наблюдаемый сегодня кризис представительства уже породил дискуссию о целесообразности существования классических институтов народовластия, таких, как парламентаризм. Депутат в качестве средства коммуникации «народа» с «властью народа» выглядит, на взгляд некоторых экспертов, довольно архаично. Когда джентри сажали на лошадку одного из своих соседей по заболоченному захолустью и посылали его в Лондон донести их общее мнение до короля, это было разумно. Ибо тогда королю нельзя было позвонить или отправить смс.
Зачем, спрашивается, кого-то выбирать и куда-то посылать, оплачивая посланному проезд и обильное питание, сегодня, когда есть интернет, способный со скоростью света передать ваше мнение кому угодно, минуя упитанных посредников? Нериторический вопрос. На который есть и такой ответ: в общем-то, незачем.
Политическое представительство проваливается по всем направлениям. С одной стороны, «народные» представители, по небесспорному, конечно, утверждению критиков западной демократии, превращаются в узурпаторов и манипуляторов, искажая сигналы, подаваемые народом. С другой стороны, и сам народ, в свою очередь, посылает все более путаные сигналы, поскольку живых избирателей теснят и перекрикивают банды наглых ботов, фейковых аккаунтов и прочих виртуальных иммигрантов, дополняющих политическую реальность до степени неузнаваемости.
В нашей электронной современности уже существуют технические возможности для того, чтобы граждане могли представлять себя сами, напрямую включаясь в процедуры принятия решений. Если понадобится очередной закон о, допустим, каком-нибудь пчеловодстве, то в его составлении, внесении, обсуждении и принятии могут непосредственно, в режиме онлайн участвовать все, кому есть до этого дело — пчеловоды, любители меда, косметологи и фармацевты, люди, покусанные пчелами, и люди, покусавшие пчел, и аллергики, и юристы, производители ульев и дымарей, пчелофилы и пчелофобы, и, наконец, просто те, кому всегда есть дело до всего. В этой схеме нет парламента. Вместо него — средства связи, алгоритмы и модераторы.»
Взгляд на сегодняшние реалии высказанный достаточно смело и прямолинейно вызывает, несомненно, уважение. Хочется воскликнуть «Браво!». К сожалению, работал и еще будет работать выборный процесс, как дорогой анахронизм на фоне театрального представления. Без государственной власти и его институтов пока не обойтись. С этим согласен и автор, заявляя, что существующие скрепы, выстроенные в начале двухтысячных (при его непосредственном участии) сильны до сих пор.
«….в начале века российская система власти остановила лавину социального хаоса и вытащила травмированную страну из-под завалов перестройки. Двадцать лет стабильности, которых не хватило Столыпину, теперь у нас есть. И еще будут. Вертикаль, порядок и скрепы гарантированы. Эти годы, точно, когда-нибудь станут вспоминать как золотой век».
Возвращаясь к законам термодинамики, напряженность нарастает с каждым абзацем:
«Прямой угрозы для установленного порядка перешедший в режим молчания и параллельной общественности беспорядок не представляет. Система как никогда, слава богу, прочна, и хаос для нее не проблема. Галопирующая централизация остается генеральным трендом. Применение экстрактов исторической памяти, просроченной морали, административно-духовных ценностей и других тяжелых социальных консервантов в неограниченных дозах обеспечивает сохранение желанной стабильности.
То, что в теории энтропия имеет свойство нарастать именно в замкнутых, закрытых системах, вроде бы подсказывает простое решение проблемы — открыть систему, «выпустить пар», и хаос отступит. Но эта простота обманчива. Либеральные эксперименты на внутриполитическом блоке ставить крайне рискованно. Разгерметизация системы, этого хорошо работающего сегодня «социального реактора» чревата неконтролируемыми выбросами гражданского раздражения и способна привести к необратимой дестабилизации — смотрим примеры из 80-х и 90-х.
Социальная энтропия очень токсична. Работать с ней в наших домашних условиях не рекомендуется. Ее нужно выносить куда-нибудь подальше. Экспортировать для утилизации на чужой территории.
Экспорт хаоса дело не новое. «Разделяй и властвуй» — древний рецепт. Разделение — синоним хаотизации. Сплачивай своих+разобщай чужих = будешь править и теми, и другими. Разрядка внутренней напряженности (которую Лев Гумилев расплывчато называл пассионарностью) через внешнюю экспансию. Римляне делали это. Все империи делают это. На протяжении веков Русское государство с его суровым и малоподвижным политическим интерьером сохранялось исключительно благодаря неустанному стремлению за собственные пределы. Оно давно разучилось, а скорее всего, никогда и не умело выживать другими способами. Для России постоянное расширение не просто одна из идей, а подлинный экзистенциал нашего исторического бытия».
Крутой поворот событий.
Несомненно, Россия с момента ее рождения, обрастала новыми территориями, которые, в большинстве своем, не присоединялись добровольно. Это были удачные и не совсем, но военные компании, затяжные дипломатичные интриги. Из небольшой Московии, Россия расширила свои границы с одной стороны до Камчатки, а с другой до Скандинавии и Турции. Знаменитые походы Ивана Грозного и Ермака, Петра Великого и Суворова, деловая хватка Потемкина и Демидова приумножали богатство и господство России.
Бескрайние просторы и границы Царской России, перешедшие по наследству Советскому Союзу, были изменены варварским образом в Беловежской Пуще кучкой карьеристов, перевертышей и новолибералов. Эти территории, добытые нашими предками, профукали господа либералы в девяностые, воспользовавшись слабостью советского государства, а по существу, трусостью и жадностью своих руководителей. Вряд ли теория энтропии сделала из людей, ушедших из остановившихся холодных цехов и мартенов, «челноков». Нет, не теория энтропии, а разруха в головах младореформаторов толкала страну к пропасти.
Поэтому соглашусь с автором в том, что либеральных экспериментов мы увидели за последнее время предостаточно. Однако не соглашусь в части решения внутренних проблем, накопившихся в результате многочисленных ошибок во всех направлениях российской действительности, путем их экспорта на чужие территории.
Соглашусь также, что точка кипения социальной напряженности в стране пока не критичная, но уверенно двигается по восходящей к черте, за которой взрыв возможен. Соглашусь, что либеральные реформы не работают и буксуют, впрочем как и институт народных избранников, однако пока альтернативы Государственной Думе не предвидится. В статье «Безлюдная демократия и другие политические чудеса 2121 года», предсказывается эра машин и безлюдная демократия, однако этот период еще слишком далек, чтобы всерьез говорить о нем.
«Человеческое, «слишком человеческое» государство веками развивалось как постоянно расширяющаяся семья (семья-род-народ-нация…), в которой находилось место отцам отечества и его сынам и дочерям, и родине-матери, и любви, и насилию. Ему на смену придет техногенное государство, в котором иерархия машин и алгоритмов будет преследовать цели, недоступные пониманию обслуживающих ее людей.
Железная логика машинного мира неуклонно стремится исключить человеческий фактор (понятие, давно ставшее синонимом фатальной ошибки) ради эффективности систем управления. Биологические граждане будут иметь все больше комфорта и все меньше значения.
Безлюдная демократия станет высшей и финальной формой человеческой государственности в преддверии эры машин. На ее платформе выстроится линейка вторичных и промежуточных моделей политического существования — карликовая сверхдержава, экологическая диктатура, постпатриотическое сообщество, виртуальная республика…
Несколько небольших по территории и населению стран смогут нарастить столь мощные кибернетические ресурсы, что окажутся в состоянии контролировать значительную часть пока еще «ничейного» киберпространства и при необходимости парализовать военные и экономические потенциалы самых больших государств. Как в шестнадцатом веке крохотная Португалия обрела несоразмерное могущество с помощью всего нескольких десятков кораблей, пары тысяч моряков и купцов и своевременного захвата «ничейных» морских торговых путей, так и будущие карликовые сверхдержавы посредством умело комбинируемых технологий «e-war» и «e-commerce» сравняются по влиянию с традиционными сверхдержавами.»
Безлюдная демократия и господство машин выглядит на сегодня фантастично и не реально. Однако всего тридцать лет назад Сахаров предрек всемирную паутину интернета, и это свершилось.
Главным поставщиком хаоса на чужие территории, В.Сурков все-таки считает США:
«Крупнейшим поставщиком разнообразных беспорядков на мировой политический рынок являются, впрочем, США. Надо отметить (не без удивления), что фирменная американская нестабильность очень рентабельна и пользуется феноменальным спросом. Дикую разбалансированность своего сюрреалистического бюджета Штаты компенсируют иррациональной эмиссией доллара, который уже давно не столько деньги, сколько единица измерения финансовой энтропии, вирус хаоса, разносящий по всей планете пандемию экономических пузырей, дисбалансов и диспропорций. Экспорт «цветных» революций и назидательных войн, как бы приостановленный, мгновенно возобновится, стоит только потенциальным импортерам хоть немного расслабиться».
Китай впрочем, тоже не отстал от повестки дня во внутренней турбулентности:
«Китайская сдержанность маскирует гигантские резервы хаоса, накопленные дисциплинированной нацией. Если приложить ухо к Великой Стене, можно услышать, как у них закипает. Когда внутренние противоречия Поднебесной перельются через край, она превратится в важнейшего эмитента энтропии, оспорив и по этой теме американское лидерство. Пекин все круче возвышается над миром, и геополитическая обстановка многим народам напоминает жизнь в окрестностях Везувия: все хорошо, но когда начнется извержение Китая, кто станет Помпеями?»
Господин Сурков, говоря об экспансии накопившихся проблем внутри социальной системы России, по всей видимости, имел в виду возможность возврата территорий Советского Союза, бездарно утерянных в результате нелогичных действий реформаторов 90-х. И здесь явно прослеживается вектор направления в сторону Украины и Белоруссии. Эти два самостоятельных государства, подержавших Ельцина в знаменитом документе о ликвидации СССР, как нельзя кстати подходят под обозначенные в статье идеи.
Бытует устоявшееся мнение, что в России всегда была в почете драка и кулачные бои. «Наших бьют!» – все равно как патриотичный лозунг. Поэтому возвращение Крыма народ воспринял как собственную победу, с возгласом «знай наших!». О чем, собственно говоря, пишет и автор.
«Имперские технологии эффективны и сегодня, когда империи переименованы в сверхдержавы. Крымский консенсус — яркий пример консолидации общества за счет хаотизации соседней страны. Жалобы Брюсселя и Вашингтона на вмешательство Москвы, невозможность урегулирования значимых конфликтов по всему земному шару без российского участия показывают, что наше государство не утратило имперских инстинктов.»
Существующей политической системе, для ее сохранения, необходимо постоянное поддерживание баланса между напряженным состоянием и эффектом эйфории. Зимняя олимпиада в Сочи, крымский мост и местный чемпионат мира по футболу, война в Сирии и первая вакцина – примеры народного духовного подъема. Глобальные достижения призваны играть мощную идеологическую роль. Однако, на фоне «побед» иного толка: коррупции, поражающей воображение, постоянно увеличивающейся пропастью между доходами богатых и «работающих нищих», неустанным ростом тарифом ЖКХ и цен – все эти проблемы затмевают победы в больших масштабах.
Причина недостатков государственного управления лежит на поверхности. Дело в том, что разрыв между властью и народом растет, все сложнее находить пропагандистские трюки и манипуляции, скрывающие истинные причины промахов управления внутри страны, объясняющие тотальную нищету народа и несметные состояния власть имущих. А войны всегда скрывали промахи и просчеты, как говорится «война все спишет».
«А пока что мир наслаждается своей многомногополярностью, парадом постсоветских национализмов и суверенитетов. Но в следующем историческом цикле забытые сегодня глобализация и интернационализация вернутся и накроют это сумеречное Многополярье. И Россия получит свою долю в новом всемирном собирании земель (вернее, пространств), подтвердив свой статус одного из немногих глобализаторов, как бывало в эпохи Третьего Рима или Третьего Интернационала. Россия будет расширяться не потому, что это хорошо, и не потому, что это плохо, а потому что это физика».
Возможно не дожидаясь эпохи новой глобализации, вместо имперской риторики, обратить взоры на неосвоенные российские земли, запустить поезда первопроходцев и романтиков на освоение Сибири и строительства новых городов, провести модернизацию и индустриализацию собственной экономики.
Идеологов и пропагандистов разных мастей и партий вполне предостаточно, и они вполне пригодятся для умелой организации работы на бескрайних просторах России в качестве прорабов, начальников участков и цехов, врачей и учителей. Теории вполне достаточно, дело за практикой.
Автор: Александр Тонин
В статье использованы цитаты статей В.Суркова, опубликованных на сайте «Актуальные комментарии»: «Куда делся хаос? Распаковка стабильности», «Безлюдная демократия и другие политические чудеса 2121 года».
Фото на заставке: life.ru
Поделиться в сетях: