350 лет со дня рождения Петра I

В этом году отмечается 350 лет со дня рождения Петра I, прозванного Великим и ставшего первым Императором Всероссийским. Трудно найти в отечественной истории фигуру правителя, которая вызывала бы столько споров. Острые дискуссии о роли этой личности продолжаются как в российской, так и в зарубежной исторической науке и по сей день, свидетельствуя об актуальности темы. А поэтому разговор о смысле Петровских реформ, о значении Петровского наследия, о традициях политической культуры, вдохновлённой образом и стилем Петровского правления, сейчас является злободневным.

Петровские реформы совершенно перевернули весь жизненный уклад государства и общества. Император, по меткому выражению А.С. Пушкина, «уздой железной Россию поднял на дыбы». Старая Московская Русь ушла в прошлое навсегда, превратившись в новое мощное государство – Российскую империю.

Масштабная хозяйственная, государственная, внешнеполитическая деятельность Петра I с первых его шагов породила самые противоречивые оценки. Видимо, поэтому петровская эпоха вызывает неугасающий интерес историков и мыслителей. Никому из русских царей и императоров не посвящено столько исследований, монографий, аналитических трудов.

Модернизационные реформы Петра I уникальны, во-первых, своей радикальностью, а во-вторых, тем, что преобразования инициировались исключительно сверху. Прежде ничего подобного в мире никто не предпринимал. Именно благодаря петровским реформам русская общественная мысль стала питаться в том числе европейскими идеями — сначала Просвещения, потом романтизма и гуманизма. Именно благодаря этому постепенно в России сформировалось иное отношение к насилию. Парадоксально, но это тоже стало следствием чрезвычайно жестких петровских реформ.

Споры о том, была ли Россия готова к культурным преобразованиям, ведутся до сих пор. Русский философ Н.А. Бердяев называл петровские реформы переворотом. Сравнивая Петра и Ленина, он видел много общего – насилие и грубость, отрицание традиций, гипертрофию государства.

Семья Петра I. Детство и юношество

30 мая (9 июня) 1672 г. в Москве в семье царя Алексея Михайловича Романова и его второй жены Натальи Кирилловны Нарышкиной родился первый российский императора (1721) Пётр I Алексеевич Великий.

Будучи младшим из наследников, Пётр Алексеевич получил московский трон в апреле 1682 г., сразу после смерти своего бездетного сводного брата — царя Фёдора Алексеевича, — в обход второго царевича — Ивана. Это вызвало недовольство родственников первой жены Алексея Михайловича, Милославских, которые использовали стрелецкое Московское восстание 1682 года для дворцового переворота. Приверженцы и родственники Нарышкиных подверглись репрессиям, Пётр I был венчан на царство вместе со сводным братом, Иваном V, в качестве младшего соправителя, а регентом при них стала родная сестра старшего царя, царевна Софья Алексеевна. В её правление Пётр вместе с матерью находился в отдалении от Двора в селе Преображенском. Лишь в 1689 г. ему удалось отстранить от власти царевну Софью, а в 1696 г., после смерти Ивана V, стать единодержавным царём.

Как и все дети Алексея Михайловича, Пётр I получил хорошее домашнее образование, а затем в течение всей жизни пополнял свои знания и навыки в различных областях, уделяя особое внимание военному и морскому делу. В 1687 г. им были созданы потешные Преображенский и Семёновский полки, ставшие впоследствии основой русской регулярной армии. В 1688-1693 гг. действовала потешная флотилия на Плещеевом озере, опыт которой затем был использован при строительстве флота в Причерноморье и на Балтике.

В 1697-1698 гг. молодой царь совершил заграничное путешествие, во время которого не только ознакомился с особенностями государственного устройства других стран, но и прошёл полный курс артиллерийских наук в Кёнигсберге, теоретический курс кораблестроения в Англии и полугодовую практику работы плотником на верфях Амстердама.

При сохранении и укреплении феодально-крепостнического строя во время своего царствования Пётр I провёл серию реформ, направленных на преодоление отрыва России от западноевропейского пути развития и усиление влияния страны на международную экономику и политику.

Необходимость реформ в России

В России напрочь отсутствовала система реального, дающего представление об окружающем мире образования. И, соответственно, не хватало знаний – естественно-научных, технических, военных, юридических. Отсюда – отсутствие собственных инженеров, врачей, грамотных офицеров, слаборазвитая промышленность. Стратегические материалы – металлы, ружья, порох – ввозили по большей части из-за границы. А в итоге – слабая обороноспособность. Да, в России уже создавали регулярную армию. Но содержать ее постоянно было не на что, и в мирное время почти всю ее распускали – собирая для обучения лишь на один месяц в году.
Доктор исторических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета Игорь Курукин рассказал Ленте.ру

«Многие из Петровских преобразований были намечены еще в XVII веке. Не надо думать, что Петр со своими реформами на Россию с неба свалился. Он лишь продолжил дело своих предшественников, хотя и выделился среди них своим темпераментом, энергией и напором. У нас принято считать Петра I создателем регулярной армии, но это не так. На самом деле она в России появилась лет за 50 до Петра, который лишь завершил долгий процесс ее формирования. Да, он оденет армию в форму европейского покроя, даст ей новые уставы и современное оружие. Но типичная европейская армия той эпохи комплектовалась наемниками, а русская — по той же модели, что и раньше. Дворяне в ней служили бессрочно и безусловно, как и при Иване Грозном. А крестьян в рекруты брали так же, как при Алексее Михайловиче брали в полки нового строя «даточных людей». Сочетая русскую традицию с европейским мундиром, Петр создал очень удачную модель национальной армии, которая успешно просуществовала полтора века вплоть до милютинской реформы при Александре II.»

Этому в значительной мере способствовала энергичная внешняя политика царя. Так, в результате Азовских походов 1695-1696 гг. Россия овладела турецкой крепостью Азов и получила выход к Азовскому и Чёрным морям. В ходе Северной войны (1700—1721) были возвращены земли по берегам Невы, в Карелии и Прибалтике, ранее завоёванные Швецией, страна получила выход к Балтийскому морю, что в огромной степени повлияло на её экономическое, политическое и культурное развитие. Во время Персидского похода (1722–1723 гг.) к России отошло западное побережье Каспийского моря с городами Дербент и Баку. Мощнейшие армия и флот, созданные для победы в Северной войне, не только дали России эту победу. Они сделали Россию великой державой.

В 1670-м России предрекали участь шведской колонии – а 9 января 1724 года французский посол Жак де Кампредон констатировал, что “при малейшей демонстрации его флота, при первом движении его войск ни шведская, ни датская, ни прусская, ни польская корона не осмелятся ни сделать враждебного ему движения, ни шевельнуть с места свои войска, как это бывало при прежних обстоятельствах”.

Этот новый статус страны и подчеркнуло принятие Петром 22 октября (по новому стилю 2 ноября) 1721 года – через два месяца после окончания Северной войны – титула императора. То есть монарха высшего ранга. (Прежний титул Петра – “царь” (от латинского Caesar) – означал то же самое – “император”, – но на Западе этимологию слова “царь” не знали.)

Россия на пути реформ

Внутри страны были проведены важные преобразования во всех сферах жизни. Так, произошло перенесение столицы в созданный в 1703 г. город Санкт-Петербург, деление территории страны на губернии в 1708–1715 гг., образование высшего органа государственного управления — Сената, создание коллегий и т.п. Изменения в социальной сфере, отразившиеся в указе о единонаследии 1714 г., коснулись слияния двух форм земельной собственности (вотчин и поместий) и превращения дворянской службы в пожизненную.

В 1722 г. был утверждён документ, регулирующий порядок перемещения по службе — «Табель о рангах». В 1721 г. Пётр I введением «Духовного регламента» официально упразднил Патриаршество в Русской Церкви и создал для её управления Духовную Коллегию, вскоре переименованную в Святейший Правительствующий Синод. Благодаря военной реформе сложилась регулярная русская армия и флот, организационной основой которых стали «Устав воинский» и «Устав морской».

При Петре была создана Российская академия наук, открыт ряд высших учебных заведений, образована светская общеобразовательная школа, открыты первый в России музей и публичная библиотека, начала выходить первая русская газета «Ведомости», был организован ряд экспедиций в Среднюю Азию и на Дальний Восток и т.д.

В 1721 г. Россия стала империей, а год спустя появился указ о престолонаследии, закрепивший самодержавные права монарха на назначение своего преемника.

Деятельность царя оценивалась обществом неоднозначно. Выдвижение на первый план служилого дворянства и чиновной бюрократии, ликвидация патриаршества, утрата церковью политической самостоятельности вызывали недовольство боярства и церковной иерархии. Ответом на многие насильственные нововведения и усиление налогового бремени стали восстания горожан и солдат.

До Петра наша страна не только политически, но и экономически была очень изолирована. И только выход к Балтийскому морю обеспечил России доступ на мировой рынок. Лишь в XVIII веке она становится частью тогдашней глобальной экономики и только тогда у нее появляется нормальная денежная система и хозяйственная инфраструктура. А если бы ничего этого не было, тогда бы и осталась страна прежней Московией — далекой, диковатой и экзотичной периферией с соболями и медведями.

Важным следствием преобразований Петра I стал глубокий культурный раскол между элитой и остальным населением, которое продолжало пребывать в архаике. Элита тех времен воспринимала и осознавала, что по-старому жить уже нельзя. Не надо думать, что знать поголовно сопротивлялась нововведениям. Она же понимала, что Петр строит великую державу и старалась принимать в этом деятельное участие.

Это стало отличительной особенностью российской модернизации, поскольку в других европейских странах ничего подобного не наблюдалось. Однако в течение XIX века постепенно отчуждение стало преодолеваться, но, к сожалению, до конца этот процесс так и не был доведен

Последствия Петровских реформ: рассуждения спустя столетия

Эпохи наступают незаметно. Человечество обычно не замечает, что входит в новую эру. Или даже не желает видеть, что старая уже давно закончилась. Так, в период Раннего Средневековья европейцы отказывались признаваться себе, что Римской империи больше нет. В сознании человека того времени она не пала, да и не могла пасть. Церковь и империя вечны. Они и составляют мировой порядок. Империя должна была продолжить своё существование, хотя в действительности от неё оставались лишь тень и воспоминания.

И все же бывают исключения. Иногда время очень быстро меняет своё обличье. Так, например, случилось и в России на рубеже XVII – XVIII веков. Тогда полномасштабную революцию (которую, разумеется, так никто не называл) трудно было не заметить. Многое и стремительно меняло свой внешний вид и название. Это проложило своего рода границу в общественном сознании. Из XIX столетия допетровская Россия казалась почти доисторическим образованием.

В истории императорской России было много поворотных моментов, достойных внимания исследователей и любопытствующих. Однако редко последние вспоминают о вековых юбилеях со дня рождения Екатерины II, Александра I или Николая I. Петровские же даты и виктории удостаиваются ассамблей и конференций.

Напрашивается простой, как будто единственно возможный ответ: более чем триста лет назад Пётр I «в полемически заостренной» манере поставил перед Россией проблему европеизации. Очевидно, она ни в коей мере не утрачивает своей актуальности. Кроме того, он продемонстрировал поразительные возможности правительственной власти осуществлять грандиозные реформы за сравнительно короткий период.

Пётр I – «европеизатор», «революционер на троне». Все эти формулы – из интеллектуального наследия русского девятнадцатого века, как и многое другое, что мы знаем о нашем прошлом. В поисках особой национальной истории братья Аксаковы придумали одного Петра. Пытаясь предложить собственное понимание логики политических процессов в России, А.И. Герцен изобрел другого. Пётр Великий существовал и в иных изводах, которые так или иначе дожили до наших дней.

Всё-таки историография – очень увлекательная наука не столько о прошлом, сколько о постоянно переписываемом настоящем. Историк пытается ответить на вопрос, который интересует его самого и его современника прямо сейчас, в данный конкретный момент времени. Петровское наследие заключает в себе вызов всякому осмысляющему российскую государственность в начале XXI века.
Что-то изменилось в ней тогда, в XVIII столетии. Ведь именно в годы правления Петра Великого Россия стала именоваться империей. Речь идёт отнюдь не только о самоназвании, а о чём-то принципиально большем. Новое именование должно было соответствовать новым вызовам, новым возможностям, а главное, новым амбициям.

О феномене государства можно спорить долго. Однако нет сомнений, что государство Нового времени как явление тесным образом увязано со складывавшимся монархическим абсолютизмом. Как бы его ни интерпретировать, он подразумевал политическую, социальную и, что, может быть, даже важнее, интеллектуальную революцию. Он выстраивал регулярную армию, регулярную бюрократию, более или менее стройное законодательство. Что в данном случае первично – вопрос, не имеющий однозначного ответа и, в сущности, праздный. Важнее отметить другое.

Во-первых, абсолютизм – это в большей степени идеология, нежели практика. Давно доказано, что власть абсолютного монарха была абсолютной только лишь в теории. Речь идет прежде всего о претензии верховной власти на тотальный контроль. Однако такая амбиция сама по себе была вызовом прежней феодальной вольнице, системе привилегий, местных преференций, внутренних таможен – «мира миров», оставшегося в наследство со времён Средневековья.

Можно сформулировать иначе. Абсолютизм – это робкая попытка европейских монархий учредить монополию на насилие, а следовательно, и само государство.

Во-вторых, практика абсолютной монархии подразумевает неразрывное единство внутренней и внешней политики. Регулярная бюрократия и усложнявшаяся фискальная система драматически меняли общественную и хозяйственную жизнь. При этом их существование обусловливалось в том числе (а, может быть, даже в первую очередь) необходимостью содержать регулярную армию, в новых обстоятельствах столь необходимую для поддержания конкурентоспособности страны на международной арене.

Иными словами, абсолютизм и милитаризм – тесно связанные друг с другом понятия. Абсолютная монархия не может не ставить перед собой серьёзных военных задач.

Петровская империя и решала эту двуединую задачу. Движимая большими амбициями, она создавала армию и соответствующее ей государство. Как и в прочих европейских странах, эта политика сталкивалась со значительным «сопротивлением материала». Соответственно, не всякой декларации суждено было быть воплощённой. В итоге регулярное государство выстраивалось в условиях острого дефицита регулярной бюрократии и, более того, социальной среды, из которой она могла быть рекрутирована.

Мечта о тотальной регламентации оставалась несбыточной. Кодифицировать законодательство пока не получалось. Тогда была популярна метафора: государство должно работать как часы. Каждая шестерёнка должна знать своё место. Всё должно функционировать согласно инструкции. В российском же «часовом механизме» XVIII столетия не хватало многих «колёсиков». Он нуждался в ручной настройке, в «великом часовщике», в роли которого неизменно выступал император.

Механизм был ещё несовершенен, но он всё же напоминал механизм. Имперский путь, избранный тогда, – это прежде всего принятый вызов рационализации.

Это центр России на краю страны, пытавшийся обуздать всю державу. Это периодическая система государственных элементов, уже начерченная, но ещё не заполненная. В петровские годы возникли институты, так или иначе, со значимыми изменениями и всё же просуществовавшие до конца императорского периода: Сенат, Синод, Табель о рангах, губернии и др.

Естественно, реформы часто живут своей жизнью. Их ход и последствия нередко не соответствуют изначальным замыслам. Это относится и к Петровским преобразованиям. Очевидно, что реформатор многого не предвидел. Он не знал, чем обернётся податная реформа, как она изменит социальную стратификацию в России и даже быт большинства населения страны. Он не мог догадываться о последствиях создания Табели о рангах, о значении чинов, чинопроизводства, о том, какой фундамент он закладывал в основание государственной службы империи. Подобных примеров можно привести много.

И всё же вызов рационализации, принятый как раз тогда, в петровские годы, оставался актуальным и в дальнейшем. Наследие царя – это то, к чему непременно апеллировали его преемники. В данном случае важны не столько конкретные решения, сколько политический стиль, приписываемый Петру Великому.

С точки зрения потомков, император продемонстрировал способность исторической власти, оставаясь на троне, совершать полномасштабную революцию, которая признавалась потомками – в целом – успешной, несомненно, великой и чрезвычайно значимой.

В рамках этой системы координат такие преобразования теперь только и будут почитаться за реформы. Они должны быть соразмерны революциям по всем параметрам, затрагивая различные сферы жизни человека, будучи сопряжёнными с драматическими последствиями для населения.

Такие изломы исторической памяти заложили основы восприятия любого правительственного курса. Прикладывая политике преобразований петровскую мерку, можно утверждать, что реформы – это не просто частные изменения, отдельные улучшения, а системная и чаще всего болезненная встряска. Они не планомерны, а носят взрывообразный характер. Они подразумевают не преемственность в развитии, а радикальный (хотя, быть может, лишь декларируемый и в большей степени символический) разрыв с прошлым. Это тот случай, когда образы истории накладывают свой отпечаток на будущее.

Видимо, историку всё же следует преодолевать это Петровское наследие, дабы иметь возможность разглядеть бесконечный поток жизни. Он не пресёкся вместе с кончиной Петра Великого. Правительство продолжало принимать решения, отчасти следуя прежнему курсу, отчасти его корректируя. Процесс изменений – не волнообразный, состоящий из чередующихся реформ и контр-реформ, а непрерывный и поступательный. Он складывается из подзабытых нормативных актов, правоприменительной практики, общественных усилий, местных обычаев – всего того, что составляет человеческий быт. Это не периодическое вставание «на дыбы» (хотя такое тоже случается), а накопление и эволюция. В этом тоже есть своя логика, которую увидеть и понять сложнее, но интереснее.

Заслуга Петра I – окончательное и решающее утверждение имперской формы существования российского социума.

Представляется, что трактовка имперской формы социальной организации как системы агрессии во вне страны и по отношению к её гражданам, как модели объединения населения страны деструктивной идеей защиты от внешних врагов и присоединения новых территорий, является явным упрощением. Именно такой подход начисто лишает имперскую идею позитива и направлен на ускорение начавшегося в конце 1980-х гг. процесса разрушения и оскудения Российского государства.

Между тем, российское “имперство” – это прежде всего грандиозность пространства, величие государственности, святость верховной власти. Речь вообще в данном случае не идёт о колониальной империи, которая была призвана за счёт выкачивания ресурсов из зависимых территорий обеспечить себя средствами для модернизации метрополии. Россия никогда не являлась колониальной империей, здесь периферия всегда жила за счёт “метрополии”, точнее – Центра.

Если же анализировать уроки “петровского” реформаторства, то необходимо обратиться к оценке роли порожденной Петром российской, точнее – петербургской, бюрократии. Именно этот уникальный по своим масштабам, значимости и корпоративности государственный институт в течении трёх веков (советская бюрократия качественно малоотличима от дореволюционной) стремилась преобразовать российское имперство в унитарное государство.

Во-вторых, именно столичная бюрократия отвергла приоритетную роль стержневого имперского этноса, взвалив на его плечи как военную службу, так и крепостническую долю. Выдающаяся роль Петра заключается в доказательстве непреложной истины: Россия может быть только Великой державой; задачей её в XXI веке является всемерное укрепление национального суверенитета и подготовка к новому и неизбежному имперскому строительству.

Это интересно

30 августа (10 сентября) 1721 г. между Россией и Швецией был заключен Ништадтский мир, который завершил Северную войну, продолжавшуюся 21 год. Россия получила выход в Балтийское море, присоединила территорию Ингрии, часть Карелии, Эстляндию и Лифляндию. В ознаменование этого события Сенат и Синод решили преподнести Петру Алексеевичу титул Императора Всероссийского со следующей формулировкой:

«как обыкновенно от римского сената за знатные дела императоров их такие титулы публично им в дар приношены и на статутах для памяти в вечные роды подписываны».

22 октября (2 ноября) 1721г. в Троицком соборе Санкт-Петербурга была проведена обедня, а затем зачитан текст заключённого со шведами мирного договора. Феофан Прокопович выступил с проповедью, описав все знаменитые дела царя, за которые он достоин называться Отцом Отечества, Императором и Великим. Вслед за этим к царю подошли сенаторы, канцлер граф Г. И. Головкин обратился к Петру с просьбой принять титул Отца Отечества, Петра Великого, Императора Всероссийского. Под залпы сотен орудий Адмиралтейства, Петропавловской крепости и введённых в Неву 125 галер Пётр принял новый титул. По словам очевидца, «всё казалось объято пламенем и можно было подумать, что земля и небо готовы разрушиться». Так Россия стала империей.

Принятие императорского титула знаменовало принципиально важные перемены в международном положении России. Первыми признали новый титул русского царя Пруссия и Голландия, затем Швеция (1723), Турция (1739), Соединённое Королевство и Австрия (1742), Франция и Испания (1745), Речь Посполитая (1764). Эти признания императорского титула российского монарха означали признание претензий России на роль одного из лидеров мировой политики того времени.

Статью подготовил: Александр Тонин